"П.В.Кочеткова, Т.И.Ревяко. Палачи и киллеры ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автора

улице мимо зданий ЦК Компартии Белоруссии и полномочного представительства
ОГПУ. Не доезжая двух домов до квартиры, экипаж остановился. Когда Пузицкий
расплачивался с извозчиком, мимо проехал в пролетке пограничник и почему-то
внимательно посмотрел в сторону группы.
Заметил это Савинков или нет, а может быть, в нем вспыхнул инстинкт
старого конспиратора и подпольщика, но он выпрямился, приподнял голову,
приоткрыл рот и, пронзительно взглянув на своего проводника, протяжно,
отчеканивая каждое слово, спросил: "А куда мы идем?" Пузицкий ответил: "В
одну квартиру". Он приподнял с тротуара чемоданчик, повернулся и направился
в парадное дома N33-
Как только Савинков и супруга Дикгофа-Деренталя вошли в квартиру, они
сразу же были арестованы.
Так была закончена тщательно разработанная операция "Синдикат".
В 1923 году в Париже Борис Савинков под литературным псевдонимом
В.Ропшин написал повесть " Конь Вороной". Профессиональный террорист искал
спасения в литературе! Предисловие к своей книге Савинков писал уже в
тюрьме: "Я описывал либо то, что переживал сам, либо то, что мне
рассказывали другие.
Эта повесть не биографична, но она не измышление". "Великий террорист"
писал: "6 августа 1923 года.
Цветут липы. Земля обрызгана бледно-желтыми, душистыми лепестками.
Зноем томится лес, дышит земляникой и медом. Неторопливо высвистывает свою
песню удод, неторопливо скребутся поползни в сосновой коре, и звонко в
тающих облаках кричит невидимиый ястреб. Днем - бестревожная жизнь, ночью -
смерть.
Ночью незаметно шелохнется трава и зашуршит листьями орешник. Что-то
жалостно пискнет... Жалкий тот, предсмертный, писк. Я знаю: в лесу
совершилось убийство".
27 августа 1924 года, после ареста в Минске, Борис Савинков предстал
перед Военной коллегией Верховного суда СССР.
Его слова повергли в транс мировую, общественность.
- Я, - заявил он, - признаю безоговорочно Советскую власть и никакую
другую. И каждому русскому... человеку, который любит родину свою, я,
прошедший всю эту кровавую и тяжкую борьбу с вами, я, отрицавший вас, как
никто, я говорю ему: если ты... любишь свой народ, то преклонись перед
рабочей и крестьянской властью и признай ее без оговорок.
Он признал власть. Признал, потому что подчинился, раздавленный был
силой сильнее его, и он, всю жизнь уважавший по-настоящему только силу,
сдался перед очевидным, раскрывшимся ему еще в моменты работы над "Конем
Вороным".
Военная коллегия вынесла ему смертный приговор, вскоре, учитывая
"чистосердечное признание", замененный десятью годами тюремного заключения.
Дзержинскому было жаль "брата по духу".
В тюрьме Савинков работал - писал статьи, рассказы, предисловие к
повести, вышедшей затем в государственном издательстве "Прибой", посылал
письма бывшим сотоварищам, призывая их покончить с ненужной, обреченной
борьбой. Он опять каялся, теперь уже публично, честно, но... перенести
десять лет бездействия он не мог.
Дзержинский, видимо, очень хотел, чтобы прославленный своими подвигами
эсер, террорист Савинков, заманенный ГПУ в 1924 году из Польши на советскую