"Павел Кочурин. Коммунист во Христе, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

усадьбы росли рядами ивы. На картине всего лишь одна ветла и не было кедров
на пригорке.
Признал место и художник, Андрей Семенович.
- А бездонный-то бочаг жив?.. - спросил он заинтересованно и как-то
озабоченно Виктора. - А я вот как-то не удосужусь в эти места заМглянуть.
Грешно вот, непроститель-но. Там, где ты побывал в детстве, тебя непременно
что-то ждет.
Бездонный бочаг был ниже по Копше, в Травниковской долине. К нему
бегали мальчишки окрестных деревенек. Подходить близко опасались, будто
затягивало в него. Мужики с плота спускали двухпудовую гирю на вожжах, но
дна достать не могли. Из глубинны бочага били подземные воды и питали
речонку. Там под землей, сказывали, было целое озеро.
- Замыло, - сказал Виктор о бочаге. - И Копша пересохла.
Гости уже с новым интересом рассматривали картину разрушенной запруды
на бывшей Копше. Старая ветла была как бы вестником былого, самим человеком
воссотво-ренной Божественной красоты. И при разгляМдывании картины невольно
осознавалась боль, ровно нерадеи тебя неМнароком обворовали. Ветла корнями
своими удерживала от размыва вешМними водами край запруды. И тосковала по
другим ветлам, невыжившим. В печали и сама ждала их участи, словно солдат
перед неминуемой смеМртной битвой. Ху-дожник и навел на такие мысли
рассматривающих картину, названную Виктором просто: "Ветла". Сказал:
- Былое оставляет нам свои знаки для раздумий памятью о своей жиМзни.
Человек и должен эти знаки затвердить в себе, чтобы чтить тем самым заботу о
тебе минувшего.
Послышался голос хозяйки, звавшей к столу.
С каким-то уже новым ощущением своего места в этом мире, и с
невчерашними уже разговорами, не торопясь, как к чему-то неглавному, пошли в
большую залу, где был накрыт стол.
Дмитрий Данилович с Андреем Семеновичем пристроились за маленьким
столи-ком в углу, но Александра усадила их посреди большого стола под яркой
люстрой, за-жженной в не больно светлом зале. По одну сторону от именинника
заняли места началь-ник ПМК, гости из района. Напротив их - колхозное
начальство: Николай Петрович с супругой, парторг учитель Климов, заведующий
сберкассой и он же начальник почты КочеМтков, тоже с женами. Гостепочитание
как и при прежних земских нраМвах. Куда и ныне от этого, усмотренного еще
барщиной.
С другого краю большого стола сели Иван со Светланой, Старик СокоМлов с
Мар-фенькой, Тарапуня с женой Леной, Симка Погостин с женой НаМстей,
учительницей и сек-ретарем комсомола, Толюшка Лестеньков с Зоей, завклубом.
За двумя другими столами - ближние и дальние родственники Виктора и
Александры. Среди них старухи и старики. Тут же и Федосья Жохова. Саши
Жохова почему-то не было. В сторонке от них МаМрфа Ручейная. Как-то
непринужденно, само собой все и разделились на почетных и менее по-четных.
Среди тех и других и тихие, и желающие выпятиться, как бывало и в библейские
фарисейские времена. Каким был мир от века, таким и остался. Только,
пожалуй, еще бо-лее затаеМнным в себе, разноликим и разбродным в каких-то
своих мелочах под одинако-востью демиургынизма.
Дмитрий Данилович поглядывал на Зою и Толюшку Лестенькова. За
поМследнее время их отношения потеплели. Девица сменила, как говориться,
гнев на милость. То-люшка ей нравился, но все же тянуло в город. СвеМтлана