"Павел Кочурин. Коммунист во Христе, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

в такое. Смехом и оберегся от того, чтобы самого его не заподозрили в вере в
нечистую силу.
Горяшин тут же и воспользовался высказом председателя облисполкома, и
уколол виновника всех возникших раздоров:
- Вот Дмитрий Данилович и хочет срыть этот бугор и чертей из него
изгнать. Ниче-го не скажешь, благое дело.
Посмеялись. И Сухов с нескрываемой иронией, скорее над собой,
проговорил, опять как и в Гарях, обращаясь к "никому", вроде неведомо среди
них присутствующему, к этой самой темной силе.
- Власть тут тайная какая-то есть... В свое время под нашим
непрестанным руково-дством, председатель передового колхоза, Данило
Игнатьич, на этом самом поле кукурузу выращивал. А мы все ее, и совсем не в
шутку, королевой называли. А черти, глядя с бугра на такое мужиково
старание, сжалились над ним. Для потехи по один год удалась она, как лес
вымахала. Но черти есть черти. Подшутили над мужиком. "Королева" не по нраву
пришлась здешним коровам. Коров бы вот и научиться спрашивать, прежде чем
застав-лять пахаря для них что-то выращивать.
Горяшин и Николай Петрович, тоже причастные к кукурузной компании, без
укора себе признали: было такое, куда деться, но по своей воле делали,
значит и вины их нет. Даже вот за кордоном, северные соседи, на нашу
агитацию клюнули. Пробовали сажать "королеву" на своих клочковатых полях,
как и мы, квадратно-гнездовым методом. И будто у них выходило, опять же, не
то, что у нас. И начальство, и сам колхозный люд, расколо-лись, как кряжики
березовые под колуном, на две половинки: на "кукурузников" и
"траво-польщиков". Но... за кого начальство, за теми и верх... Под высмехом
себя вчерашних и Саша Жохов оживился: иначе-то, под нажимом, как тебе
ослушаться. Александра удив-ленно ухмылялась: своей глупостью хвалятся. И
верно, что под властью нечистых живут... Беды лично ни с кем из них не
произошло, никто от дурости своей не ослеп, не оглох... Старик Соколов и
Дмитрий Данилович своего присутствия при этом разговоре не выказы-вали.
Смеяться не над сменным чужим и своим - грешно.
На какое-то время и отвлеклись досужими разговорами от того, за чем
скопом сю-да приехали. И как-то странно смолкли, увидя, что трое колхозников
стоят в сторонке, от-чужденно взирая на развеселившееся начальство, своих
демиургенов.
Сухов первым почувствовал это. Поотошел от Горяшина и Николая Петровича
к Дмитрию Даниловичу, сказал участливо.
- Любил покойный Данило Игнатьич, отец ваш, это загадочное поле. Оно,
помню вот, по имени его и называлось - Данилово поле. - Помедлил и все с той
же чуть заметной грустью и ироничностью спросил уже нынешнего председателя
колхоза: - Что бы вам-то, Николай Петрович, не ухватиться за предложение
мелиораторов и срыть этот бугор... Мешал он моховским мужикам, в недоброй
славе ходил. Так и выкорчевать бы это про-шлое из сознания люда... Будет
широкое вольное и плодородное раздолье. Мужики-то ведь об этом и пеклись...
Или красоту не решаетесь порушить?.. И то верно, жалковато. Лес. Но вот
молвой держится, что место недоброе. Так и внять молве. Попутно и тайну
прошлых лет разгадать, есть ведь она...
Дмитрий Данилович заметил, как Николай Петрович мягко сжал губы, пожал
пле-чами. Его желание или не желание, что-то делать или не делать, вовсе не
при чем. Это уж ясно. И красота для него побоку. Не век ему тут жить.