"Всеволод Анисимович Кочетов. Предместье " - читать интересную книгу автора

коромыслах. Долинин, проснувшийся в это утро, как всегда раньше любившего
поспать Ползункова, в безветренной тишине услышал петушиное пение.
Слабенький голосок "петьки", долетевший из-за реки, прозвучал для секретаря
райкома серебряной фанфарой.
- Алешка, слышишь? - окликнул Долинин похрапывающего шофера. - Вставай!
Петухи поют...
- Первые или вторые? - спросил Ползунков, решив, что это шутка, и
повернулся на своей, подобно гамаку провисшей раскладушке.
Соскочив с постели, Долинин принялся проделывать гимнастические
упражнения перед распахнутым окном.
Днем он рассказывал о петухах сначала Преснякову, потом заехавшему в
райком директору механического завода Ивану Федоровичу Базарову; рассказал о
них и Бате, которого повстречал возле перевоза. Начмил самодовольно
расправил усы.
- Виновник этого события я, Яков Филиппович, - сказал терский казак. -
Петух, которого ты слышал, мой подарок Зайцевой на предмет пополнения фермы.
- Где же ты его, дьявола такого, взял? - удивился Долинин,
- Понимаешь, Яков Филиппович, тетка-то моя нашлась. Говорил я тебе -
крепкая старушка. А потерялась почему? Домишко ее в Новой Деревне на дрова
разобрали, пошла в госпиталь нянькой работать, там и жила без всякой
прописки А ведь если прописки нету...
- А петух-то, петух при чем? - перебил Долинин, садясь в подошедшую
лодку.
- Ах, пивень? - Терентьев тоже устроился на корме. - Как [163] же! Его
одного только и сохранила она от всего своего хозяйства. Забрал у старухи,
привез. Зачем он, говорю, тебе? А у нас курочки, глядишь, какие ни есть,
набегут на его пенье. А петь он мастак! Так ведь порода какая! Слыхал такую
породу: юрловский голосистый! Их так и выводят где-то на Орловщине,
сообразуясь с протяжностью пения. А выправка какая у молодца! Верно ты
сказал: дьявол, сущий черт. Здоровенный - ростом с индюка, весь черный,
грудь широкая, брови, гребень - что огонь. Ну вот сам увидишь. Экспонат!
Долинин ехал на первое колхозное собрание, созванное Маргаритой
Николаевной. Когда они с Терентьевым зашли в красный уголок, там уже было
полно. Среди собравшихся Долинин различил даже командира и политрука
зенитной батареи, начальника штаба понтонного батальона. "Интересуются
жизнью тыла", - подумал с улыбкой и протиснулся к Вареньке, во второй ряд.
Варенька подвинулась, освободила ему местечко возле себя.
- Поздравляю с пополнением фермы, - шепнул он ей на ухо.
- Это вы, наверно, про петуха, Яков Филиппович? Ну и петух же!.. -
Варенька оживилась, и Долинину снова пришлось выслушивать описание
выдающихся статей певуна отыскавшейся тетки Терентьева.
К шуму, к возгласам колхозниц Долинин прислушивался с радостью. Все это
было ему так знакомо, так живо переносило его к прежним дням, что на минуту
он позабыл и о войне, и о том, что большая часть района еще у немцев, что в
этом крохотном помещеньице уместились почти все силы, с которыми он
собирался выполнять важное задание партии.
К действительности его вернул голос Маргариты Николаевны. Открыв
собрание, она коротко, но со свойственной ей правдивостью и резкостью
рассказала о тех трудностях, которые ждут колхоз впереди. Она ничего не
утаивала, ничего не приукрашивала, говорила просто, будто размышляла вслух.