"Всеволод Анисимович Кочетов. На невских равнинах " - читать интересную книгу автора

поднялись еще четыре бойца. У их ног стояли аппараты полевых телефонов,
лежали винтовки, мотки провода.
- Троих потеряли, товарищ комиссар, - доложил Рубцов. - Пробивались
лесом, кружным путем, километров двенадцать. Да все бегом, взмокли. Вот
остановились передохнуть.
- Кого потеряли-то? - спросил Загурин, оглядывая бойцов и стараясь
вспомнить всех, кто был на четырнадцатом посту. - Семенова, что ли?
- Так точно, товарищ политрук.
- Шургина тоже?
- Да, и. Шургина.
- И Авдеева?
Он представлял лица погибших, простых, хороших, веселых ребят;
вздохнул, снял фуражку.
- Садитесь, - сказал обступившим его бойцам и сам опустился возле
сосны, привалясь спиной к липкому от смолы шероховатому стволу. [22]
Посидели так, покурили, пораздумывали. Потом Загурин разложил на коленях
карту:
- Вот что, ребята. Я вам тут маршрутик покажу, как до роты добраться.
Смотрите.
Рубцов тоже склонился над картой и внимательно следил за кончиком
загуринского карандаша - лесом, целиной, по еле приметным тропкам спешившего
на восток.
- Ясно? - спросил Загурин, когда карандаш уперся в кружок "Оборье".
- Ясно, товарищ политрук.
Загурин набросал в блокноте несколько строи, со слов Рубцова сообщая
командиру роты число танков противника, число грузовиков и солдат, и
заканчивал просьбой немедленно донести об этом командованию. Сложив листок,
он протянул его Рубцову,
- А теперь - марш! Пути километров двадцать пять. В распоряжении у вас
пять часов. В двадцать три ноль-ноль приказываю быть в Оборье.
- Есть, товарищ политрук, в двадцать три ноль-ноль быть в Оборье. -
Бойцы подняли на плечи аппараты, и Загурин всем пятерым пожал руки:
счастливой дороги. Протянул руку и Ермакову. Тот отшатнулся.
- Нет, товарищ политрук. От вас никуда. Вместе ездили, вместе и ходить
будем.
Загурин прикрикнул:
- Отставить разговоры!
Он взял у Рубцова листок и протянул его взволнованному шоферу:
- Сержант Ермаков! Ровно в двадцать три лично вручите командиру роты.
Повторите приказание!
Все шестеро ушли. Загурин остался один. Он отнюдь не полагал, что
совершает нечто героическое. Бойцов держать здесь, при себе, было нельзя.
Они могли быть остро необходимы в роте. А он сам? Потихоньку и он добредет
до Оборья. У немцев здесь, видимо, только разведка. Когда еще они двинутся
основными силами. А завтра он будет в Оборье. Отдохнет вот только,
поуспокоит ногу. А кроме того, есть возможность последить за вражеской
колонной. Это тоже пригодится командованию.
Он сидел под сосной до тех пор, пока не услышал шума моторов. Тогда
подполз ближе к дороге, и стал наблюдать. Сначала проехала группа
мотоциклистов за ними прогремели три танкетки. "Которая же из них мою "эмку"