"Николай Князев. Владигор: Римская дорога ("Летописи Владигора" #5) " - читать интересную книгу автора

могло показаться сначала. На пригорке торчал деревянный истукан, высотою в
два человеческих роста с огромным, грубо вырубленным лицом, на губах и
волосах еще сохранились следы красной охры - совсем недавно подкрашивала
истукана не слишком умелая рука, мазки легли вкривь и вкось. Вместо глаз
вставлены были в отверстия два белых камня.
Лиходей снова испуганно заржал и попятился. Владигор соскочил на землю,
подхватил коня под уздцы и повел за собою. Лиходей не сопротивлялся, лишь
укоряюще фыркнул: мол, я тебя предупредил, князь, а теперь поступай как
знаешь, - ежели любопытство твое столь велико, что голову не боишься
сложить, кто же тебя задержать может?
Изгородь вокруг избушки была тоже старая, тонкие жерди успели кое-где
обломиться, а ворота, если таковые когда-то и были, - исчезли. Владигор
подошел к избушке. Истукан смотрел на него своими белыми глазами. Владигор
взглянул на перстень, - впервые с того момента, как въехал он в Заморочный
лес, камень светился тревожным красным светом. Невольно князь положил руку
на рукоять меча. Однако если кто и обитал в потаенной избушке, было это
давно - по всему двору успела подняться густая трава, а золотая листва,
которой лес щедро успел насыпать поверх муравы, лежала ровным ковром.
Владигор отпустил повод и, пригнувшись, шагнул за порог. Внутри царило такое
же запустение, как и снаружи. Ставен на окне не было, и на земляном полу
золотым платком лежал блик солнечного света. Все углы избушки покосились,
бревна то и дело поскрипывали - видно, держались из последних сил. Очаг,
давно не топленный, источал холод. Никакой рухляди в избушке не было, а из
посуды - несколько битых горшков да миска на полу с засохшими остатками
какой-то еды.
"А ведь из миски этой не так давно ели..." - отметил про себя князь.
Но тут другое привлекло его внимание - на единственной уцелевшей лавке
лежала деревянная табличка, покрытая, как ему показалось, воском. А на
воске - царапины. Взяв дощечку в руку, Владигор понял, что не ошибся. Она в
самом деле была покрыта какими-то надписями, но какими-, разобрать было
нельзя. Ясно было только - не синегорское это письмо, другие буквы. Большая
часть текста была сцарапана острыми когтями так, что воск сошел, а дерево
сделалось лохматым, будто поросло шерстью. Владигору показалось, что
когда-то он видел подобные буквы... Ну да, в библиотеке Белуна!..
Чародейские заклинания писались именно таким письмом...
Шагов он не слышал - так бесшумно двигался неведомый зверь за спиной, -
но почувствовал дыхание - едва уловимый вздох твари, изготовившейся к
прыжку. Обнажать меч в избушке не имело смысла - тесно. Владигор обернулся,
правой рукою выхватил нож, на левую одним махом намотал, срывая фибулы,
плащ. Мгновенно отпрыгнул. Серая тень мелькнула справа, но волк промахнулся.
Зато князь угадал - нож встречным движением рассек звериное брюхо, и волчар
сам в яростном порыве насадил себя на клинок. Клубки окровавленных
внутренностей вывалились на земляной пол. Лапы заскребли по земле и замерли
бессильно. Зверь оскалил ослепительно белые клыки, но тотчас глаза его
помутнели, струйка кровавой слюны побежала по вывалившемуся языку. Владигор
отер лезвие ножа. Странно было, что зверь напал на него в избушке, напал
сейчас, по осени, когда, сытые после лета, волки стараются обходить
человечье жилье и людей не трогать. Может, это оборотень, волкодлак, каких
прежде было немало в Заморочном лесу? Владигор наклонился и оглядел убитого
зверя. Никакой это не оборотень, а волк, настоящий волк... Вот только на шее