"Федор Кнорре. Оля (повесть) " - читать интересную книгу автора

несчастье!
Когда в город приехал цирк шапито и они встречали на вокзале папу и
старого клоуна Козюкова-Козюкини с его обезьянкой Куффи, и все обнимались,
радовались, а Куффи, закутанный в ватный колпак, буянил, стараясь выскочить
на свободу, Оля после долгого перерыва снова увиделась с папой и тоже
радовалась и гордилась тем, что он такой: красивый и большой, сильный и
уверенный в себе, она опять почувствовала, что ей чего-то очень не хватает,
сколько бы он её ни целовал, поднимая на руки.
В первые минуты всё было как будто хорошо, но когда они вышли на
площадь, ту самую, на которой они стояли с мамой несколько месяцев назад, в
день приезда, в разгаре снежной зимы - теперь-то площадь стала совсем
другой, горячей от солнца, вся в зелени деревьев, - Оля вдруг почувствовала,
что осталась в стороне. Папа держал за руку маму, любовался её радостью при
встрече, он счастлив был - сразу видно, - и Оля подумала: "А ведь если бы
меня и на свете не было, он всё равно был бы вот так же, ничуть не меньше,
счастлив. Маму он любит. Правда, и меня, пожалуй, тоже. Не просто любит, а
тоже. Заодно".
Она попросила позволения взять на руки Куффи.
- Хочешь к Оле? - спросил Козюков-Козюкини.
Куффи подумал, потянулся и, обняв Олю за шею, поехал на ней дальше,
любопытно оглядываясь по сторонам.
Мама тут же заметила, что Оля отстала, тогда мама остановилась и
позвала её к себе.
Конечно, мама. А папа ничего, решительно ничего даже и не заметил.


Глава тринадцатая

Папа приехал победителем. Стоило только на него взглянуть: он сиял, его
распирала какая-то горделивая радость. И, надо сказать, ему очень это шло,
просто любоваться можно было им, такой он жизнерадостный, уверенный в себе и
в том, что раз ему хорошо и всем рядом с ним обязательно должно быть хорошо.
Когда они все втроём поднялись по скрипучей лестнице в их комнату, он
остановился на пороге и схватился за голову. Он огляделся и помрачнел.
Правда, на одну только минуту.
- Боже ж ты мой! - почти простонал он. - Так вот как вы устроились тут
и жили! Чердак какой-то!.. Как вы, бедняжки мои, тут зимой?.. Лёля, что ты
наделала, теперь же вот ты сама убедилась, до чего ты беспомощная в этих
делах?.. Ну, самых грубых, простых! В практических! - И тут лицо его опять
осветилось доброй, снисходительной улыбкой. - Ну, не буду, не буду, я знаю,
ты не любишь! Тем более, всё это прошло, кончилось. Садитесь и слушайте с
уважением и восхищением. Можете с восторгом.
- Ну-ну, выкладывай, что у тебя за новость, - сказала мама. - Ведь ты
уже не можешь её удержать в себе.
- Да нет, я шучу, чепуха... Ничего особенного. Просто известный вам
номер Рытовых включён в первоклассную программу. В Ленинградском цирке.
Другой разряд, другая марка, всё другое. Ленинград - это же не Бобруйск, не
Полтава, не Гомель! А?.. Всё равно что Москва! Столичный цирк!
- Конечно, это большой успех, я тебя от души поздравляю, - сказала
мама.