"Федор Кнорре. Оля (повесть) " - читать интересную книгу авторанесчастье!
Когда в город приехал цирк шапито и они встречали на вокзале папу и старого клоуна Козюкова-Козюкини с его обезьянкой Куффи, и все обнимались, радовались, а Куффи, закутанный в ватный колпак, буянил, стараясь выскочить на свободу, Оля после долгого перерыва снова увиделась с папой и тоже радовалась и гордилась тем, что он такой: красивый и большой, сильный и уверенный в себе, она опять почувствовала, что ей чего-то очень не хватает, сколько бы он её ни целовал, поднимая на руки. В первые минуты всё было как будто хорошо, но когда они вышли на площадь, ту самую, на которой они стояли с мамой несколько месяцев назад, в день приезда, в разгаре снежной зимы - теперь-то площадь стала совсем другой, горячей от солнца, вся в зелени деревьев, - Оля вдруг почувствовала, что осталась в стороне. Папа держал за руку маму, любовался её радостью при встрече, он счастлив был - сразу видно, - и Оля подумала: "А ведь если бы меня и на свете не было, он всё равно был бы вот так же, ничуть не меньше, счастлив. Маму он любит. Правда, и меня, пожалуй, тоже. Не просто любит, а тоже. Заодно". Она попросила позволения взять на руки Куффи. - Хочешь к Оле? - спросил Козюков-Козюкини. Куффи подумал, потянулся и, обняв Олю за шею, поехал на ней дальше, любопытно оглядываясь по сторонам. Мама тут же заметила, что Оля отстала, тогда мама остановилась и позвала её к себе. Конечно, мама. А папа ничего, решительно ничего даже и не заметил. Глава тринадцатая Папа приехал победителем. Стоило только на него взглянуть: он сиял, его распирала какая-то горделивая радость. И, надо сказать, ему очень это шло, просто любоваться можно было им, такой он жизнерадостный, уверенный в себе и в том, что раз ему хорошо и всем рядом с ним обязательно должно быть хорошо. Когда они все втроём поднялись по скрипучей лестнице в их комнату, он остановился на пороге и схватился за голову. Он огляделся и помрачнел. Правда, на одну только минуту. - Боже ж ты мой! - почти простонал он. - Так вот как вы устроились тут и жили! Чердак какой-то!.. Как вы, бедняжки мои, тут зимой?.. Лёля, что ты наделала, теперь же вот ты сама убедилась, до чего ты беспомощная в этих делах?.. Ну, самых грубых, простых! В практических! - И тут лицо его опять осветилось доброй, снисходительной улыбкой. - Ну, не буду, не буду, я знаю, ты не любишь! Тем более, всё это прошло, кончилось. Садитесь и слушайте с уважением и восхищением. Можете с восторгом. - Ну-ну, выкладывай, что у тебя за новость, - сказала мама. - Ведь ты уже не можешь её удержать в себе. - Да нет, я шучу, чепуха... Ничего особенного. Просто известный вам номер Рытовых включён в первоклассную программу. В Ленинградском цирке. Другой разряд, другая марка, всё другое. Ленинград - это же не Бобруйск, не Полтава, не Гомель! А?.. Всё равно что Москва! Столичный цирк! - Конечно, это большой успех, я тебя от души поздравляю, - сказала мама. |
|
|