"Федор Федорович Кнорре. Никому, никогда..." - читать интересную книгу автора

очень, очень мне понятно...
Женщина вдруг свободно, ясным голосом, справившись с волнением,
твердо, холодно проговорила:
- Ну, пора прощаться... Если вам понятно, что десять лет нужно
человеку, чтоб понять совсем все... Ах, неважно, я ничего вам как следует
не сумела рассказать, дело не в том, что как там было, кто что сказал.
Просто она потом всю жизнь его любила. Всегда. Когда не совсем понимала. И
когда поняла совсем. И когда жизнь у нее уже совсем ускользала из рук...
Всегда.
Тут Егор почувствовал, что девочка, оказывается, давно уже, все
нетерпеливее, молча дергает его за рукав. Сдвинув наконец с места, она
потянула его за собой вдоль кустов смородины, затащила за угол дома и тут
первой отчаянно бросилась, высоко поднимая ноги, шагать сквозь крапивные
заросли.
Когда крапива кончилась, она, похныкивая, обеими руками стала чесать и
тереть голые икры.
- Стоит! - сердито заговорила она, удерживая на минуту хныканье. -
Слушает, рот разинул. Зачем это тебе слушать!
- А сама? - без всякой обиды, вполне машинально ответил Егор.
- Мало ли что я. А тебе рано такие вещи слушать, ты все равно ничего
понять не можешь.
- А тебе?
- А мне поздно. Я сама все давно знаю.
- Тебе мама все рассказывала? - почему-то шепотом спросил Егор.
- Если б я дожидалась всякий раз, пока мне что-нибудь скажут, я бы
никогда ничего не узнала.
Они опять оказались на протоптанной тропке у лицевого забора и, как
прежде, стали прохаживаться взад я вперед, только теперь им казалось, что
прошло очень много времени с тех пор, как они тут были в первый раз, как
будто это было давным-давно. Может быть, даже не сегодня.
- Тебе стыдно должно быть, - невзначай сказала девочка. - Подслушивать
стыдно и позорно.
- Мы же не хотели. Случайно так получилось.
- Ты думаешь? - с неуверенной надеждой спросила девочка. - Пожалуй,
это верно - случайно... Надо было только уйти вовремя.
- А как мы могли узнать, когда вовремя?
- Ты довольно хитрый.
В это время Старик позвал Егора, настойчиво и требовательно, как
никогда к нему не обращался.
Он стоял, по-прежнему крепко стиснув правой рукой на груди свой
выгоревший, грубый плащ. Женщина открыла сумочку и, мельком заглянув в
зеркальце, торопливо провела платком по щеке, мельком притронувшись,
смахнула со лба прядку волос. Потом затолкала платок в сумку и протянула на
прощание руку Старику.
Тот, отступая, низко поклонился, не подавая руки.
- Мы вас проводим... Егорушка, беги вперед, отворяй калитку.
Егор от удивления попятился, но пошел впереди всех к воротам.
Старик шел позади всех, все отставая. Егор нажал тугую щеколду и
распахнул калитку.
Тут повторилось то же самое: женщина со вздохом улыбнулась и опять