"Федор Федорович Кнорре. Каменный венок" - читать интересную книгу автора

К ее чести надо заметить, что все это говорится вполголоса, даже тише,
с учетом, что общий коридор рядом.
- Если в тот раз тебе показалось что-нибудь обидное в моих словах, ты
меня прости. Я не хотела тебя обижать.
- Вот то-то и обидно, что даже не хотела!
- Просто я плохо воспринимаю некоторые новшества, как все старые люди.
А я совсем уж, видно, отживший...
- Черта с два, отживший!.. - Дергая от раздражения то одним, то другим
плечом, Катя мечется по диагонали взад и вперед по комнате, так круто
поворачиваясь в углах, будто ждет, что кто-то на нее набросится сзади.
Сейчас уже, пожалуй, у нее нет гоночной машины - это просто Катька, только
разобиженная, разозленная, как десять тысяч Катек. Просто бешеная. - Это
вполне точно! - выкрикивает она приглушенным голосом то из левого, то из
правого угла. - У тебя ко мне ненависть! Тлела, тлела и... выпрыгнула!..
Господи! Чужие, равнодушные люди, кого я даже видела в первый раз,
радовались за меня. Поздравляли! Самые простые, рядовые зрители... Даже
такие... Ну, тебе неважно... Кто смотрел передачу, почему-то всем было
интересно и приятно, нравилось всем, а ты меня взяла и подкосила! Это
неважно, что ты не права, я это знаю, а ты в меня впустила, или как это
называется, червяка сомнения! Я в себя, может быть, перестала верить! Ты
меня уверенности лишила!
- У тебя еще осталось, детка. На двоих.
- Ах, даже на двоих? Точно подсчитано?
- Да нет, я хочу сказать только: больше даже, чем необходимо, вот и
все.
Катя вдруг подходит к дивану и садится, томно откинувшись на спинку.
Закидывает ногу на ногу... Говорит с медлительной рассудительностью, хотя
все еще кипит:
- Мне просто чисто психологически... я хочу осознать, то есть
освоить... и понять... Как может человек, пускай самый равнодушный к
другому, пускай который нисколько не уважает и никого ни капельки... не
привязан даже, это пожалуйста, это его дело, но зачем у него презрение,
ненависть зачем? За что? За что меня?.. За что другого стараться в самое
больное место? Что это за удовольствие?.. Никто мне ничего плохого! Все ко
мне хорошо, а ты одним тем разговором хотела все затоптать, убить...
Как-нибудь угне... сти! Ну вогнать меня в ничтожество, в пустышку!.. Ну?
Теперь тебе легко молчать - свое дело сделала!
Теперь она, кажется, все выплеснула и, наверное, вот-вот уйдет. Пока
она буянит, в комнате все-таки полно жизни, а уйдет - тут точно часы
остановятся, перестанут тикать, и мы останемся наедине - я и моя старая
комната. Последняя моя комната.
- Не обращай ты внимания. Я даже не помню, что я тебе наговорила...
Ну, мне почему-то неловко за тебя... показалось.
- Неправда! Неловко! Ты сказала хуже! Я никому... никого не просила,
никому не позволю за меня краснеть!
Она, подскочив на месте, топает ногой и опять откидывается на спинку.
И даже глаза наполовину прикрывает.
- Никто не отнимает у тебя права краснеть за себя. Это право каждого
человека. Не все умеют только им пользоваться... Я просто чего-то очень
другого ожидала. Вот мне и показалось как-то уж очень нескромно. Но,