"Федор Федорович Кнорре. Одна жизнь" - читать интересную книгу автора

Репетиции "Баррикады" продолжались. Павлушин не обращал на Лелю
никакого внимания, озабоченный больше всего тем, чтоб удался задуманный им
главный эффект постановки - пушка, стреляющая на сцене с грохотом, дымом и
искрами.
Каждый вечер Леля делала гримом себе круглые румяные щеки, надевала
старый сарафан и выходила на сцену, играла рольки второй и третьей подружек
купеческой дочки, а после спектакля торопливо стирала вазелином грим,
бежала через площадь, в штаб, и садилась за машинку.
Она уже недурно печатала, и ее часто вызывали к военкому в кабинет,
где она до утра выстукивала под его диктовку бумажки с надписью "секретно"
или "оперативная".
Под утро в кабинете появлялся адъютант Невского Илюша Нисветаев с
котелком и чайником, и они втроем "обедали", прежде чем разойтись спать.
Театр и его актеры все дальше уходили из ее жизни. Она становилась там
совсем чужой, все знали, что она скоро уйдет, и окончательно перестали ею
интересоваться.
Изредка она заходила к своим новым знакомым. Старая учительница
радушно угощала ее жидким чаем и с удовольствием рассказывала о своей
жизни, неизменно в самом жизнерадостном и легкомысленном тоне.
- ...Да, милая девочка, - говорила она, откинувшись на спинку кресла,
усмехаясь и барабаня пальцами по столу. - Всего каких-нибудь сорок лет
назад мы с Денисом были молоды, даже слишком, и мы поженились. И мы до сих
пор не можем решить, правильно ли мы поступили. Дениса назначили учителем в
казенное училище. Он ведь историк. Вы заметили, какой он скромный? Знаете
почему? Всю жизнь ему приходится вращаться среди всяких великих
полководцев, вождей, цезарей и фараонов. Он всегда говорит, что, если бы
все эти великие люди получше знали историю, они вели бы себя поскромней.
- Наверное, это ужасно интересно - история, - вздыхала Леля. - Только
я почти ничего не разбираю, даже какая там Ассирия, какой Вавилон.
- Ах, до чего это забавно! - вдруг прорывался молчаливый Денис. -
Почему это людям не приходит в голову, что история это не только Ассирия и
Вавилон! Что сегодняшний день - это такая же история. Даже день нашего
богоспасаемого губернского града так же по-своему значителен и интересен,
как день Помпеи... - Он зажмурился от удовольствия, посмеиваясь своим
мыслям. - Имейте в виду, что вот эта комната и одежда, в которую мы одеты,
эта утварь на столе и книги уже через сто лет будут весьма интересными
памятниками старины. А через пятьсот им цены не будет - вот этой коробке
спичек, пианино, печке с изразцами... Со всего этого снимали бы слепки,
фотографии, сюда приводили бы экскурсии, и люди разговаривали бы вполголоса
и ступали на цыпочках, осматривая вот эту картину Везувия и эти стулья... И
знаете, что люди будущего говорили бы, проходя по этому музею? "В какой
дикости и убожество жили эти бедные люди пятьсот лет назад, - говорили бы
они. - Как безобразно и неудобно они одевались, бедные! Как грязно и
некрасиво жили и как некрасивы были они сами, обезображенные непосильным
трудом или еще более отвратительным бездельем! Подумайте же, какие они были
все-таки молодцы, эти прошлые люди! Какие великие мысли, идеи они нам
завещали, как они боролись, какие книги оставили, какую божественную музыку
они сумели создать, карабкаясь в грязи и неустроенности своей жизни!.."