"Федор Федорович Кнорре. Одна жизнь" - читать интересную книгу автора

"Девицы-душки, вдовы, старушки решились смело взяться за дело!
Сформировать из женщин рать и отступать! И наступать!.."
Бесконечно повторяющийся припев: "Пришла пехота, тут всем работа, где
было двое, там стало трое!.." - каждый раз вызывал гогот в зрительном зале.
Леля видела Кастровского, который с уныло-оскорбленным лицом стоял за
кулисами, и ей было до боли его жалко.
Когда Гусынин кончил под топанье и одобрительные выкрики зала, она еще
раз с презрением посмотрела на Колзакова и увидела, что тот угрюмо сидит,
сложив руки на груди, и не хлопает...
Пробираясь наверх к себе в каморку, она думала о том, какая, в
сущности, странная вещь аплодисменты, как похожи они иногда на
оскорбительную награду за унижение актера...
Лампы у нее в комнате не было, но над городом стояла ясная луна, и
было светло так, что можно было читать у окна. Она, не удержавшись,
отщипнула еще несколько кусочков хлеба. Посидела, глядя в окно, и ей не
захотелось ложиться в постель и засыпать, так просто кончить этот день,
когда она еще досыта не нагляделась на театр. Стараясь ступать тихо, она
еще раз спустилась вниз.
Дежурная лампочка еще светила в дальнем конце коридора. Широкая
лестница для публики вела в черную пустоту безлюдного фойе. Оттуда слышался
равномерный плеск воды. Леля прислушалась, неслышно спустилась еще на
несколько ступеней и заглянула за колонну.
Однорукий солдат, окуная тряпку в ведро, бережно обмывал обнаженный
торс Афродиты, непристойно разрисованный углем. Только что отмытое,
прекрасное тело Дианы еще сияло влажным блеском.
Когда он, прижимая к краю ведра, неуклюже отжимал своей единственной
рукой тряпку, Леля видела его нахмуренное лицо с напряженно сжатыми губами,
как у человека, который промывает рану, причиняя неизбежную боль.
Стараясь, чтобы он ее не заметил, Леля отступила за колонну и
потихоньку поднялась к себе наверх.
Утром она встретила однорукого солдата, когда тот шел отпирать
библиотеку, и спросила его насчет книги про Гавроша.
- Есть, - с каким-то удовольствием ответил солдат. - Есть такая.
Пойдемте со мной... У нас тут все на свете есть, даже "Епархиальные
ведомости" в комплектах.
Прижимая боком висячий амбарный замок, он отпер одной рукой нарядную
белую дверь с литыми бронзовыми ручками, и они вошли в пустую читальню. На
длинном столе были разложены брошюры о борьбе о вошью рядом о "Ярмаркой на
площади" Ромена Роллана, "Коммунистический манифест" и футуристические
стихи, напечатанные вкривь и вкось разными шрифтами.
- Отдельным изданием Гавроша нет, - говорил солдат, помахивая на ходу
громадным замком в оглядывая ряды высоких, до потолка, книжных полок. - Но
этот Гаврош фигурирует в произведении Виктора Гюго "Отверженные"... Вот,
пожалуйста.
Он ловко вытащил сверху книжку, но не отдал ее Леле, а, прижав к груди
своей единственной рукой, сначала бережно стер рукавом пыль с переплета.
- Найти вам, где начинается про Гавроша, или вы все подряд будете
читать?
- Подряд.
Солдат бережно положил книжку перед ней на стол и улыбнулся: