"Ольга Клюкина. Художник и его мамзель " - читать интересную книгу автора

что в этот момент они разговаривали с глазу на глаз.
- Слишком широкие бедра и плечи, короткие ступни, да и ноги могли бы
быть на несколько сантиметров длиннее, - забормотал старичок. - Крестьянская
фактура.
На себя бы лучше посмотрел, заморыш! Туда же... Сам уже почти ослеп и
согнулся в три погибели, а все еще о женской красоте пытается рассуждать.
Впрочем, в художественном училище и молодые люди, студенты, тоже были
какими-то замороженными.
Никто "прежде не смотрел на ее тело с таким откровенным равнодушием,
без всякого любопытства, как будто она на самом деле была гипсовой
болванкой, пустой формой.
Прежде даже у сдержанного на эмоции Дениса, когда она раздевалась,
загорались глаза. А этим - что надо? Что за люди?
Люба всегда считала, что как раз с фигурой ей повезло: узкая талия,
широкие бедра, высокая грудь - все, как надо. Девчонки в школе говорили, что
ей бы надо в рекламных роликах сниматься, какой-нибудь гель для душа
рекламировать.
А для этих, видите ли, то крестьянская фактура, то цветовое пятно.
Слова доброго ни от кого не услышишь.
Денис просто с ума сходил от ее маленькой родинки на ягодице.
Люба покосилась на рисунок студента, который сидел к ней боком, ближе
всех. Все ее тело было расчерчено на маленькие заштрихованные квадратики и
было похоже на телеграфную вышку. Юный расчленитель! И чему их здесь только
учат?
До звонка оставалось несколько минут, и Люба собрала в кулак все свое
терпение. Ее тело здесь безжалостно грабили, растаскивали по квадратикам и
кусочкам, и с каждой минутой снижали ценность того, что еще недавно казалось
несомненным сокровищем.
Сегодня Люба с благодарностью вспоминала даже пьяные, взволнованные
речи Сергея. Вчера она была королевой. А теперь?
Неожиданно скрипнула дверь, и в кабинет с извиняющейся улыбкой вошел...
Павлуша.
К этому визиту Люба почему-то была совсем не готова. Она вздрогнула и с
трудом сдержалась, чтобы не заслонить себя двумя руками. Но вместо этого
сделала непроницаемое, каменное лицо и уставилась на минутную стрелку.
Хоть бы звонок прозвенел вовремя.
Если она сейчас сбежит, то не получит ни копейки. Обидно все-таки,
после стольких мучений.
Но Павлуша что здесь забыл? Может, не выдержал и пришел все-таки на нее
полюбоваться?
Едва кивнув натурщице и спокойно скользнув взглядом по ее телу, Павел
Владимирович принялся расхаживать по рядам и смотреть студенческие работы.
Иногда он к кому-нибудь наклонялся и что-то тихо объяснял.
Теперь Люба провожала его глазами, не в силах оторвать взгляда.
Почему-то сегодня Павлуша был на удивление красивым и значительным.
Он сам был - как картина. Особенно когда в полосе солнечного света его
рыжеватые волосы вспыхивали то золотом, то серебром, а голубые глаза
становились ярко-синими, васильковыми.
Перед Любой больше не стоял вопрос: смогла бы она в него влюбиться? При
чем здесь разница в возрасте, одежда? При чем здесь - все сразу?