"Ольга Клюкина. Художник и его мамзель " - читать интересную книгу авторачто в этот момент они разговаривали с глазу на глаз.
- Слишком широкие бедра и плечи, короткие ступни, да и ноги могли бы быть на несколько сантиметров длиннее, - забормотал старичок. - Крестьянская фактура. На себя бы лучше посмотрел, заморыш! Туда же... Сам уже почти ослеп и согнулся в три погибели, а все еще о женской красоте пытается рассуждать. Впрочем, в художественном училище и молодые люди, студенты, тоже были какими-то замороженными. Никто "прежде не смотрел на ее тело с таким откровенным равнодушием, без всякого любопытства, как будто она на самом деле была гипсовой болванкой, пустой формой. Прежде даже у сдержанного на эмоции Дениса, когда она раздевалась, загорались глаза. А этим - что надо? Что за люди? Люба всегда считала, что как раз с фигурой ей повезло: узкая талия, широкие бедра, высокая грудь - все, как надо. Девчонки в школе говорили, что ей бы надо в рекламных роликах сниматься, какой-нибудь гель для душа рекламировать. А для этих, видите ли, то крестьянская фактура, то цветовое пятно. Слова доброго ни от кого не услышишь. Денис просто с ума сходил от ее маленькой родинки на ягодице. Люба покосилась на рисунок студента, который сидел к ней боком, ближе всех. Все ее тело было расчерчено на маленькие заштрихованные квадратики и было похоже на телеграфную вышку. Юный расчленитель! И чему их здесь только учат? До звонка оставалось несколько минут, и Люба собрала в кулак все свое кусочкам, и с каждой минутой снижали ценность того, что еще недавно казалось несомненным сокровищем. Сегодня Люба с благодарностью вспоминала даже пьяные, взволнованные речи Сергея. Вчера она была королевой. А теперь? Неожиданно скрипнула дверь, и в кабинет с извиняющейся улыбкой вошел... Павлуша. К этому визиту Люба почему-то была совсем не готова. Она вздрогнула и с трудом сдержалась, чтобы не заслонить себя двумя руками. Но вместо этого сделала непроницаемое, каменное лицо и уставилась на минутную стрелку. Хоть бы звонок прозвенел вовремя. Если она сейчас сбежит, то не получит ни копейки. Обидно все-таки, после стольких мучений. Но Павлуша что здесь забыл? Может, не выдержал и пришел все-таки на нее полюбоваться? Едва кивнув натурщице и спокойно скользнув взглядом по ее телу, Павел Владимирович принялся расхаживать по рядам и смотреть студенческие работы. Иногда он к кому-нибудь наклонялся и что-то тихо объяснял. Теперь Люба провожала его глазами, не в силах оторвать взгляда. Почему-то сегодня Павлуша был на удивление красивым и значительным. Он сам был - как картина. Особенно когда в полосе солнечного света его рыжеватые волосы вспыхивали то золотом, то серебром, а голубые глаза становились ярко-синими, васильковыми. Перед Любой больше не стоял вопрос: смогла бы она в него влюбиться? При чем здесь разница в возрасте, одежда? При чем здесь - все сразу? |
|
|