"Даниэль Клугер. Черный волк Ганнибал" - читать интересную книгу автора

"...Вульф огромной глыбой восседал в кровати, со всех сторон
обложенный подушками, а на одеяле покоился поднос с завтраком. Как всегда,
ровно в восемь утра, Фриц приносил завтрак в его спальню на третьем этаже.
Стрелки на часах сейчас показывали восемь пятнадцать, а потому в
ненасытной утробе великого сыщика уже исчезли персики, сливки, изрядная
часть здоровенного ломтя бекона и две трети яичницы, не говоря уж о кофе
и пюре из зеленых томатов. Хотя черное шелковое одеяло было откинуто,
приходилось приглядываться, чтобы уловить границу между ядовито-желтой
перкалевой простыней и пижамой такого же замечательного цвета... Гора в
желтой пижаме чуть колыхнулась..."


Возвращение на Балканы
Прочитав несколько описаний, подобных приведенным выше, начинаешь
представлять себе не обычный дом в Нью-Йорке, а скорее, святилище, в
котором, скрытое от посторонних глаз, обитает некое грозное божество.
Кстати, связанное с растительным миром - вряд ли стоит в очередной раз
напоминать читателю о любви к орхидеям и о том, что Вульф все свободное
время проводит в оранжерее, выращивая эти экзотические цветы.
Обращаю ваше внимание на то, о чем говорилось в предыдущей главе - об
удивительном пристрастии Великих Сыщиков к цветам, к растениям (Кадфаэль,
Кафф и т.д.), о том пристрастии, которое, как я полагаю, они унаследовали
от своего прототипа - бога умирающей и воскресающей природы Диониса-
Загрея.
И еще одна деталь - из уже процитированного отрывка - черно-желтая
гамма спальни-святилища Неро Вульфа. Дионис в грозной своей ипостаси
судьи-преследователя являлся обычно в образе леопарда или барса, желтая
шкура которого испещрена черными пятнами.
"Слишком тучен наш сын..." - кажется, так говорила королева датская
Гертруда по поводу Гамлета. Нет-нет, я не оговорился и ничего не
перепутал. Просто об этой особенности датского принца почему-то
вспоминают крайне редко - чаще в инсценировках и экранизациях Гамлет
выглядит худощавым меланхоликом, а на процитированные слова Гертруды не
обращают внимания - или попросту опускают их. Можно, конечно, объяснить
это замечание Шекспира, например, тем, что актер, первым исполнявший роль
Гамлета, был несколько полноват, вот драматург и обыгрывает это. Но можно
истолковать данную черту иначе - предположив, что тучность Гамлета -
равно, как и тучность нашего героя, - черта, унаследованная персонажами
литературы от персонажей мифов. Вспомним, что трагедия первоначально
родилась из дионисийских мистерий об умирающем и восресающем боге.
Тучность трагического героя в данном случае - напомниание о его древней
ипостаси - боге подземного мира Дионисе.
Изначально природа, Мать-Земля первоначально олицетворялась женским
существом - Великой Богиней, Кибелой, Реей, Геей, Эрешкигаль-Иннаной и
так далее. Самые древние, архаические изображения их, дошедшие до наших
дней - каемнные и костяные женские фигурки, с едва намеченными чертами
лиц, зато с тщательно вырезанными грузными до карикатурности телами.
Тучность последующих персонажей - будь то герои мифов или персонажи куда
более поздних литературных произведений - это напоминание об их
изначально женской природе богов второго поколения, заменивших Великую