"Варвара Клюева. Последнее расследование Димы Ермолаева" - читать интересную книгу автора

скрываться. Но я ее ни разу не встретила.
Д.Е.: А почему от матушки скрывалась?
Н.Б.: Уж очень она ее достает. Даже отец Глеб повлиять не мог. Только
что в стороны их развести. Представляешь, Батя самолично провез на остров
контрабандой книги недуховного содержания. Специально для Стаськи. Она ведь
у нас неверующая. Батю все задирала. Как увидит, голосит на всю деревню: "Не
подевешел еще опиум для народа?" Нас кем только не обзывала! Блаженненькими,
святыми полудурками, юродами. Вообще-то ее можно понять. У матушки святость
из ушей лезет, уж Стаська столько через это натерпелась!
Д.Е.: А как она относилась к Бате? Кстати, Стася ведь молодая женщина,
причем из Сосновки...
Н.Б.: Подлавливаешь? Зря. Думаю, и она Батю боготворила. Правда, по
вредности этого не показывала. Да и как иначе она могла к нему относиться?
Отец Глеб столько для нее сделал! Взять хоть ее пресловутый переезд. Когда
Батя понял, что она не отступится, то даже генеральную доверенность на свою
московскую квартиру на нее оформил. И завещание в ее пользу написал.
Д.Е.: И она об этом знала?
Н.Б.: Вряд ли. Отец Глеб помалкивал, боялся, что Стасина матушка учинит
ему скандал. Она всеми силами противится отъезду дочери. Я про квартиру
узнала случайно. Батя на столе письмо от нотариуса оставил, а я сунула нос.
Д.Е.: И никому не проболталась?
Н.Б.: Бате. А он попросил меня держать язык за зубами. Разумеется, я
помалкивала.
Д.Е.: И все-таки кто же его убил?
Н.Б.: Не представляю. Может, Зойка? Она глупая и бешено ревновала Батю
к Стасе. Ей бы хватило злости убить и подбросить этот несчастный поясок.
Д.Е.: Зоя, говоришь? Скажи, Надь, а когда ты пришла в часовню, у тебя
глаз ни за что не зацепился? Может, заметила какое несоответствие,
диссонанс? Вещи не на месте, выражение лица у кого-то не то?
Н.Б.: Нет, Димыч. Я, когда отца Глеба увидела, просто в ступор впала.
Словно ослепла. Даже когда Зойка на Стасю бросилась, и то не заметила.

29 декабря. Малая Сосновка. Беседа с Зоей Пырьевой
З.П.: Не стану я с вами разговаривать! Вы только изображаете, что
расследование проводите. А чего там расследовать-то! И ежу ясно, кто Батю
приложил!
Д.Е.: Но почему, Зоя? Вы же не верите, что отец Глеб грязно приставал к
Стасе?
З.П.: Еще чего! Много чести ей будет! Он просто не отпустил ее в
Москву. В университете ей, видите ли, захотелось учиться, голодранке!
Перетопчется, гадина! Я добьюсь, чтобы ее в цугундер заперли!
Д.Е.: И спровоцируете скандал? Чтобы люди чесали языки насчет женского
пояска?
З.П.: (всхлипывает): Вот тварь! Она же нарочно ему этот поясок
подсунула!
Д.Е.: Это очень сомнительно, Зоя. Зачем Стасе было оставлять улику,
указывающую прямо на нее? Если ей хватило хладнокровия продумать линию
защиты, она могла бы выбрать вариант получше. Например, вытащила бы тело из
часовни и столкнула с холма в болото. Замела бы следы, и мы с вами по сей
день гадали бы, что случилось с отцом Глебом.