"Варвара Клюева. Последнее расследование Димы Ермолаева" - читать интересную книгу автора

ополчился, лютее прочих ненавидит. День и ночь сторожит, не наступит ли у
ворога минута слабости, чтобы вернее сгубить чистую душу.
Д.Е.: Выходит, борись с бесом или потвортвуй ему, исход один?
А.Р.: Не смей искушать меня, нечестивец! И вообще, заболталась я тут с
тобой. А меня дела ждут.
Д.Е.: Анна Алексеевна, еще один вопрос, умоляю! Вы ведь первая вошли в
то утро в часовню. Скажите, вы не заметили, уже когда вернулись уже с Зоей,
там ничего не изменилось? В смысле обстановки. Может, вещи какие появились
или исчезли? Или не на месте стояли?
А.Р.: Не заметила я ничего. Неуж ты думаешь, что я при такой-то страсти
обстановку разглядывала?
Д.Е.: Ну, может, что-нибудь само в глаза бросилось.
А.Р.: Труп мне в глаза бросился! С дыркой во лбу! А после уж не до
гляделок было, меня оттуда как ветром вынесло.

29 декабря. Малая Сосновка. Беседа с Надеждой Богатенко, членом коммуны
"Путь к Свету"
Д.Е.: Я слышал, Надюша, ты замуж выходишь?
Н.Б.: Уже нет.
Д.Е.: Жаль. Ты не из-за смерти отца Глеба передумала? Он бы
расстроился.
Н.Б.: Нет. Я с самого начала сомневалась. Потому и в затвор пошла, и
там окончательно в себе разобралась. Я не за Колю выйти хотела, а просто
замуж. Женихов тут, сам понимаешь, раз-два и обчелся. И по семь-восемь
невест на брата. А я уже не девочка, о потомстве пора подумать. Коля,
конечно, милый и мне нравится, но только для замужества этого мало.
Д.Е.: А что нужно для замужества?
Н.Б.: Любить будущего супруга всем существом. Чтобы дыхание от любви
перехватывало, когда на него смотришь...
Д.Е.: Похоже, ты знаешь, о чем говоришь.
Н.Б.: А то! Семь лет этой любовью маюсь. Обманывай себя, не обманывай,
а от правды не спрячешься.
Д.Е.: Надька! И ты туда же?
Н.Б.: Ну да. И я, и Зойка, и каждая более или менее молодая баба в
коммуне.
Д.Е.: Так уж и каждая?
Н.Б.: Можешь не сомневаться. Нет в Сосновке такой женщины, которая не
продала бы душу за отца Глеба.
Д.Е.: Надежда, кто его убил? Ты знаешь?
Н.Б.: Не знаю. Но точно не Стася. Я сама за ней бегала, когда Анна меня
подняла. Стаська спала, как ребенок. Могу на Библии присягнуть. Веки со сна
припухшие, щека примята, глаза бессмысленные, и видно, что спросонья ничего
не понимает.
Д.Е.: Слушай, а когда ты в последний раз видела на ней этот злосчастный
поясок?
Н.Б.: Ну и вопрос! Мы там, на острове, вообще не контачили. Мы же были
в затворе, понимаешь? Во время духовных упражнений ни с кем, кроме
наставника, разговаривать не рекомендуется. От наших землянок и тропки-то
только в одну сторону протоптаны - к часовне. Хотя Стася, наверное, бродила
по всему острову. Она ведь не молиться туда поехала, а от матушки своей