"Василий Осипович Ключевский. Русская история. Полный курс лекций" - читать интересную книгу автора

повторявшемся. Эта непрерывная смена народов на исторической сцене, этот
вечно изменяющийся подбор исторических сил и условий может показаться игрой
случайностей, лишающей историческую жизнь всякой планомерности и
закономерности. На что может пригодиться изучение исторических сочетаний и
положений, когда-то и для чего-то сложившихся в той или другой стране, нигде
более неповторимых и непредвидимых? Мы хотим знать по этим сочетаниям и
положениям, как раскрывалась внутренняя природа человека в общении с людьми
и в борьбе с окружающей природой; хотим видеть, как в явлениях, составляющих
содержание исторического процесса, человечество развертывало свои скрытые
силы, - словом, следя за необозримой цепью исчезнувших поколений, мы хотим
исполнить заповедь древнего оракула - познать самих себя, свои внутренние
свойства и силы, чтобы по ним устроить свою земную жизнь. Но по условиям
своего земного бытия человеческая природа, как в отдельных лицах, так и в
целых народах раскрывается не вся вдруг, целиком, а частично и прерывисто,
подчиняясь обстоятельствам места и времени. По этим условиям отдельные
народы, принимавшие наиболее видное участие в историческом процессе,
особенно ярко проявляли ту или другую силу человеческой природы. Греки,
раздробленные на множество слабых городских республик, с непревзойденной
силой и цельностью развили в себе художественное творчество и философское
мышление, а римляне, основавшие небывалую военную империю из завоеванного
ими мира, дали ему удивительное гражданское право. В том, что сделали оба
этих народа, видят их историческое призвание. Но было ли в их судьбе
что-либо роковое? Была ли предназначена в удел Греции идея красоты и истины,
а Италии - чутье правды? История отвечает на это отрицательно. Древние
римляне были посредственные художники-подражатели. Но потомки их,
смешавшиеся с покорившими их варварами, потом воскресили древнее греческое
искусство и сделали Италию образцовой художественной мастерской для всей
Европы, а родичи этих варваров, оставшиеся в лесах Германии, спустя века
особенно усердно реципировали римское право. Между тем Греция с преемницей
павшего Рима, Византией, тоже освеженная наплывом варваров, после
Юстинианова кодекса и Софийского собора не оставила памятных образцов ни в
искусстве, ни в правоведении. Возьмем пример из новейшего времени. В конце
XVIII и в начале XIX в. в Европе не было народа более мирного,
идиллического, философского и более пренебрегаемого соседями, чем немцы. А
менее чем сто лет спустя после появления Вертера и только через одно
поколение от Иены этот народ едва не завоевал всей воинственной Франции,
провозгласил право силы как принцип международных отношений и поставил под
ружье все народы континентальной Европы.
ИДЕАЛЬНАЯ ЦЕЛЬ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ.>/A> Значит, тайна
исторического процесса, собственно, не в странах и народах, по крайней мере
не исключительно в них самих, в их внутренних, постоянных, данных раз
навсегда особенностях, а в тех многообразных и изменчивых счастливых или
неудачных сочетаниях внешних и внутренних условий развития, какие
складываются в известных странах для того или другого народа на более или
менее продолжительное время. Эти сочетания - основной предмет исторической
социологии. Хотя они запечатлены местным характером и вне данного места
неповторимы, но это не лишает их научного интереса. Чрез общества,
подпадавшие под их действие, они вызывали наружу те или другие свойства
человечества, раскрывали его природу с разных сторон. Все исторически
слагавшиеся общества - все различные местные сочетания разных условий