"Георгий Ключарев. Конец Зимней грозы " - читать интересную книгу автора

тоже медленно поползли наверх, расширяя интервалы. Солдаты быстро уступали
им место, некоторые тут же взбирались на их броню. Остальные машины
выстроились в колонну. Орлик побежал вперед и скрылся в люке своего танка,
стоящего посредине. Мотаев, держа в руках ракетницу, смотрел на свой
хронометр. Туда же посмотрел и Кочергин. Ему показалось, что секундная
стрелка остановилась.
- Узок проход под мостом, - заметил Мотаев. - Если там танк подобьют,
заткнется он. Тогда сорокапятки атаку не поддержат...
Хлопнул выстрел ракетницы, и разом взревели моторы танков. Те, что были
на насыпи, сверкнув отполированными траками гусениц, перевалили через нее и
исчезли. За ними с нестройным "ура!" скатывались с противоположного откоса
солдаты пехотного капитана. Насыпь опустела. Бросив взгляд в сторону моста,
Кочергин увидел, что под ним прошла последняя сорокапятка. Впритирку за ней
устремился под мост "бобик" Козелкова.
"Ни пуха им! - мысленно воскликнул Кочергин, морщась от гари. Упершись
ногой о кожух выхлопной трубы, он взбирался на жалюзи разворачивавшейся
машины Мотаева. - Ни пуха!"
Тридцатьчетверка затормозила, и они бросились вверх, к КП Карапетяна.
Часто стукали сорокапятки, заглушаемые шквалом встречного огня. Затем все
покрыл удар взрыва, и за насыпью возник гриб размываемого ветром густого
дыма, будто кто-то гигантской кистью мазнул сажей по белесо-серому небу.
- Одну машину Орлика сожгли! - оглянулся Мотаев, исчезая в проеме входа
в КП.
Кочергин, не различая ничего со света, раздвинул чьи-то спины, жадно
прильнул к окулярам бинокля. Панорама боя предстала в мельчайших деталях.
Танки под прикрытием отцепленных сорокапяток проскочили за реку, к деревне.
Только головной был потерян сразу за мостом. Все атаковавшие с насыпи тоже
были подбиты. Один из них взорвался. Башня, обрывки гусениц, катки и другие
части машины лежали вблизи догоравшего корпуса. Черная плешина земли вокруг
дымилась. В поле обзора бинокля попал разброс стоявших открыто, ничем не
защищенных пушечек противотанковой батареи. Они дергались, выбрасывая
колючие языки пламени. Когда сорокапятки совсем закрыла земля, вздыбленная
частыми разрывами немецких снарядов, лейтенант снова посмотрел на реку.
Солдаты, перебегая, неуклонно приближались к реке. Многие подоткнули полы
шинелей и шли вброд, ведя ружейный огонь. Иные, падая, исчезали в воде, но
другие, окунувшись, вскакивали, бежали вперед и снова падали в воду.
Задержав взгляд на одном солдате, упавшем уже на том берегу, Кочергин
старался рассмотреть, побежит он снова или так и останется лежать. Сердце
колотилось часто и гулко. Домики деревни уже плохо были видны за сизой
дымкой, испещренной желтыми вспышками. Дымка стлалась по черной воде, в
которой плавало густое крошево льда. Взбудораженный пальбой воздух толкался
в уши.
Танки Орлика, развернувшись в линию, уже отходили к насыпи, ведя беглый
огонь по деревне. Их преследовали несколько средних немецких танков, за
которыми из дымки появились один за другим колесные бронетранспортеры.
Угловатые каски над ними дружно подпрыгивали вместе с рывками машин на
пересеченном грядками поле. Почти одновременно задымили еще два наших танка,
отставшие от остальных, и завертелся на месте немецкий танк, опрокинув
жердяную изгородь и разбросав какой-то навес. Затем над ним взметнулся рыжий
столб огня. Прокатился гулкий взрыв. Кочергин на мгновение зажмурил глаза и