"Даниил Клугер, Виталий Бабенко. Четвертая жертва сирени " - читать интересную книгу автора

Александровича. Он нахмурился, побарабанил пальцами по подлокотнику козетки.
После изрядной паузы ответил пасмурным голосом:
- Видите ли, господин... э-э...
- Ульянов, - подсказал Владимир.
Пересветов равнодушно кивнул и продолжил:
- Видите ли, господин Ульянов, Елена Николаевна видела в своей работе
не просто занятие, необходимое для обретения хлеба насущного. Поверьте, в
этом-то как раз у нас не было необходимости. Я вполне в состоянии содержать
семью. Но для Елены Николаевны служба в книжной лавке означала деятельность
на ниве народного просвещения, да, просвещения. При лавке господина
Сперанского - даром что это лучший книжный магазин в городе - уже пятнадцать
лет работает народная библиотека. Елена давно хотела устроиться туда, да
только место было занято. А тут вдруг освободилось, да, освободилось. В мае.
Едва Елена узнала об этом, как тут же ушла из магазина Ильина. Получила
расчет, да. Господин Ильин не хотел с нею расставаться, но Елена Николаевна,
при необходимости, может быть весьма неуступчивой. И тотчас устроилась к
Сперанскому, где ее взяли с радостью и охотой.
По лицу Владимира я понял, что объяснения моего зятя вызвали у него
какие-то сомнения - в отличие от меня. Я, напротив, узнал в рассказе свою
дочь, романтически настроенную и решительную юную особу. Слова Евгения
Александровича об ее умении проявить твердость меня тоже ничуть не удивили.
Упрямства или, если угодно, настойчивости моей Аленушке было не занимать,
этим она в мать-покойницу пошла.
- Словом, в мае Елена стала работать в лавке Сперанского, - продолжил
Евгений Александрович. - И работала, да, работала. Вплоть до своего...
гм-гм... бегства... То есть исчезновения, уж и не знаю, как вернее
назвать...
- Понятно, - сказал Владимир - как мне показалось, разочарованно. -
Значит, в конце мая Елена Николаевна ушла из ильинского магазина. Да,
магазин Ильина я знаю, бывал там. - Он слегка прищурился, будто что-то
вспоминая. - Хорошая книжная лавка, и торговля поставлена отменно. Там ведь,
в первую очередь, детские книги продают, верно?
- Совершенно верно, - сухо ответил зять. - Магазин Ильина на Панской.
Только супруга моя ушла оттуда не в конце мая, а в первой половине месяца,
да, в первой половине. Если уж точно - двенадцатого числа... - Он вздохнул,
покачал головой, в очередной раз зябко потер руки. - Ну да. А две недели
назад случилось несчастье... В общем, в воскресенье вечером мы повздорили с
Еленой. Причина была совершенно пустячная. - Пересветов поморщился, словно
вдохнул оподельдока. [17] - Даже в памяти не осталась. Не то чтобы мы часто
контрировали, но иногда случалось. Вот и в тот вечер, да... Словом, мы
повздорили. Наутро Елена Николаевна ушла на работу. Вернулась в состоянии
нервическом, я тоже тем временем торпыхнулся не помню с чего, так что мы
едва опять не столкнулись, как два поезда на всех парах. Однако же кукуевки
[18] не произошло, нет, не произошло. Елена постепенно успокоилась, тем не
менее объяснить мне свое состояние не пожелала. Следующий день был вторник,
да, вторник... Пятое июня, как сейчас помню. И вот во вторник вечером вдруг
объявился у нас судебный следователь, господин Марченко. Долго расспрашивал
Елену о том, что было накануне, как она провела день, да кто приходил в
лавку, да когда она сама ушла с работы, - причем расспрашивал будто и
невзначай, словно его это не очень заботило. Я поинтересовался причиною