"В.Климов (состав.). У нас на Иньве (Легенды, рассказы и повести коми-пермяцких писателей)" - читать интересную книгу автора

сел, вдоль и поперек изрезали ее большие и малые дороги. Из всех сел и
деревень по трактам и проселкам в тяжелую военную пору двигались длинные
обозы, одинокие подводы. На всех подводах был срочный военный груз:
коми-пермяки отправляли фронту продовольствие.
Все вперед и вперед двигался по своей дороге молодой лобановский
хлебороб Степанко. Ехал он сегодня на паре лошадей и радовался: горох
будет доставлен по назначению. Помогла Степанку белоевская бригадирша.
Марпида Петровна, мудрая старуха, не оставила в беде. Что и говорить,
лошадки были тоже не ахти какие бойкие, но после тяжелого весеннего сева
они паслись на воле уже около недели и сейчас, чтобы размяться, шли бодро,
прядали ушами и тяжелую Степанкину телегу тащили как бы шутя.
Оставались позади километровые столбы, лесочки, холмы, деревушки,
поля. На некоторых полях трудились бабы и старики: разбрасывали вилами
навоз, готовили пашню под озимые. "Наверное, и в Лобане уже пахать
вышли, - подумал Степанко. - Вот и я скоро вернусь..." Надо полагать,
председатель Сидор Антонович Ошкоков закрепит за ним другую лошадь, пока
Сырчик не поправится. На изморенной кляче много ли напашешь...
"Зубастый дятел" Опонась долго сидел, сопя носом, кажется, сердился
на Степанка, из-за которого так нежданно-негаданно пришлось отправляться в
дорогу, затем растянулся на мешках и захрапел.
Степанко оглядывался по сторонам, любовался с горы красивыми высокими
холмами, причудливыми зигзагами речушек, которые были похожи на девичьи
голубые ленты, нечаянно оброненные в зелени лугов.
Желая быстрее попасть в Кудымкар, он щелкал плетью, и дружные лошади
под каждую горку пускались вскачь.
Был полуденный час. На дороге стали встречаться пешеходы, которые
сегодня рано утром вышли из Кудымкара. Попадались навстречу порожняком
идущие подводы: ямщики уже успели сдать свой груз в заготзерно и сейчас
торопились домой. Встретился какой-то важный воинский начальник в желтых
погонах, поскакал на большом вороном жеребце. Ничего себе конь, очень даже
упитанный и сильный. Вот бы Степанку такого, вот бы попахал пашенку...
Чем ближе был Кудымкар, тем больше попадалось навстречу разного люду.
Только Митюбаран не встретился, точно сквозь землю провалился.
Когда подвода поднялась на высокую гору, Степанко увидел впереди
какую-то большую башню, высокую кирпичную трубу, увидел большие каменные
строения. Впереди был Кудымкар. Степанко ткнул кнутовищем Опонася в бок,
разбудил его.
- Ты чего? - уставился парнишка осоловелыми глазами.
- Город. Давай держи вожжи. Я ведь впервые здесь, не знаю, где
заготзерно.
Степанко думал, что Опонась будет ворчать, но тот после короткого
отдыха, как ребенок, ругаться и не думал.
- Ну вот, - сказал он. - Голова сразу полегчала. А утром так и
звенела, точно чугун.
- А что же старушка-то говорит - на скамейке храпел?
- Похрапишь, как же! Всю ночь председатель работал и меня всю ночь
гонял по деревням. Из города четыре раза звонили, все подводы требовали до
станции. Прибыл, говорят, туда целый эшелон с ранеными, всех надо в
кудымкарские госпитали доставить. Да еще приказали немедленно приступать к
подъему паров, сенокос начинать. Поспишь, пожалуй, в сельсовете...