"В.Климов (состав.). У нас на Иньве (Легенды, рассказы и повести коми-пермяцких писателей)" - читать интересную книгу автора

Есть деревня Косогор...

Знал эти строки и Степанко. Но раньше почему-то всегда казалось, что
поэт сочинил это просто так, для красоты. А сегодня, когда вышел из
Юрлинского волока, он лично убедился: верно, есть такая деревушка -
Косогор, вон и на доске, прибитой к столбу, написано об этом. И гора у
деревни высится. Глянул Степанко снизу на эту гору - сердчишко так и
екнуло. Страшная косогорская гора, высокая да кривобокая, действительно
дикая какая-то. Как на такую взобраться? Это не простой тягун...
Солнышко давно укатилось на покой. Но было светло, на небе
покачивалась луна, висела над самой вершиной горы, и Степанку казалось,
что вот-вот сорвется она и покатится вниз по кривому склону прямехонько к
нему под ноги.
Недалеко от дороги, у большой разлапистой сосны, шумели девчата.
Оттуда доносились звуки гармошки, и Степанко старался понять, что такое
играют на гармони. Понять было невозможно. Музыкант глухой, что ли:
гармошка в его руках издавала только какие-то дребезжащие звуки:
пики-вики, пики-вики-на! Пики-вики, пики-вики-бум! Вот и вся мелодия. А
девчата все равно смеялись и даже озорно пели песенку.
Хотя и маловато сегодня протопал Сырчик, километров двадцать и прошел
всего-то, а, остановившись у Косогора, не мог никак отдышаться. По всему
видно, он больше не работник. Что тут делать? Если и дальше так ехать, то
в Кудымкаре будешь только через неделю, никак не раньше, потеряешь немало
золотых дней, когда надо пахать пар. А не ехать нельзя: груз-то не свой.
Да, дороженька, будь ты неладна. И зачем только природа создала такие
горы? И почему с тяжелым грузом надо непременно взбираться на них, когда
намного легче было бы с этим грузом спускаться вниз?
Все же Степанко на этот раз нюни не распустил. Он почему-то был
уверен, что преодолеет и эту гору. Подрос, что ли? А может, возмужал за
дорогу? Кажется так.
Час был поздний, мимо никто не шел и не ехал. Надеяться на то, что
опять догонят мобилизованные, не приходилось. Ни души. Только под старой
сосной пиликает гармошка, гырскает и звенит, как тупая пила по твердому
суку: пики-вики, пики-вики-на!
Перестань, не трави ты душу, дай подумать человеку!
Да тут и думать-то нечего, тут действовать надо. Надо пойти к этим
веселящимся людям, поговорить хотя бы.
Вспомнилось ему, как и сам когда-то наяривал на баяне, в такие же
лунные вечера веселил лобановских девчат, подолгу не давал спать старым
людям. Когда это было? Давно вроде, да ничего. Вот подойдет Степанко к
веселящимся девчатам, возьмет в руки их гармошку да и поиграет, как оно
раньше бывало. Сегодня семик. После скучных поминок молодежь выходит на
околицу. Можно будет поиграть.
Степанко перебрался за канаву, недалеко от сосны распряг Сырчика,
стреножил. Хорошо, что трава под ногами, - пусть пасется. И тужить тут
совсем нечего. Вот придет он к девчатам и рявкнет: "Здорово живем-можем,
ягодиночки!" Так Степанко и скажет без всяких там предисловий. Правда,
стеснительный он человек, не умеет в чужих людях много разговаривать. Ну,
да попытаться-то можно. По лбу обухом не хватят. Заложив руки за спину,
покачиваясь, как и положено беззаботному гуляке, знающему себе цену,