"Николай Климонтович. Конец Арбата (Повесть)" - читать интересную книгу автора

смотрело в сумрачный дворик-колодец на окна противоположного крыла это-го же
дома. И случилось то, что и должно было случиться, поскольку жизненные
сюжеты слагаются по законам итальянских комедий много чаще, чем мы привыкли
думать: в окне напротив нарисовалась соседка, которая стала с Шуркой
беззастенчиво флиртовать.

19

Но прежде чем рассказать о ней - особа была вполне экзотична, еще пара
слов об Арбате.
Точнее, о Калининском проспекте, как он тогда уже назывался и каким он
стал - с чиновничьими "Волгами", шлюхами, модными парикмахерскими и
косметическими салонами, дорогими магазинами и дюжиной питейных заведений,
представлявших собой циклопических размеров ангары, в каждом из которых
разместился бы партийный съезд,- стал ко времени Шуркиного возвращения.
Шурка радовался и гордился, глядя на эти бездарные московские
небоскребы; пусть жизнь, в них варившаяся, смущала и пугала его
- в те годы на сверкающий "по-западному" Калининский переместилась вся
модная молодежная тусовка, как сказали бы нынче, изменив улице Горького,- но
сам вид этих чудовищных сооружений создавал у него ощущение причастности
современности, ведь он оказался их соседом, более того, был непосредственным
свидетелем их рождения. И нет ничего странного в этом его тайном чувстве
удовлетворения - он расставался с прошлым, для него прежде всего армейским,
хоть новое настоящее было, по сути, покушением на истинный наследственный
его мир,- скорее всего он тогда вовсе не задумывался над этим; так в 60-е
рядовые москвичи, весело прощавшиеся с недавней казарменной жизнью в наглухо
задраенной стране, повально выбрасывали на помойки старую мебель, азартно
обзаводясь вдруг появившейся в продаже модной импортной, из Румынии или ГДР,
разноцветной и пластмассовой, на гнутых алюминиевых ножках, а также
торшерами и журнальными столиками, потом и стенками; и позже, когда
антиквариат взлетел в цене, со скрежетом зубовным об этом вспоминали, и уже
их дети выкидывали родительский пластмассовый утиль на помойку и прикупали
обратно бабушкины комоды, сундуки и буфеты...
Забвение прошлого потом отомстит и Шурке, пока же он силою вещей
всячески демократизировался,- ведь и его юношеское увлечение шпаной, и его
туризм были шагами именно по этому пути.
Спроектированный и возведенный с плебейской тягой к яркости фасада при
полном пренебрежении не то что к комфорту внутри, но даже к разумной
функциональности, Калининский виделся ему скорее всего знаком современности;
при этом он невольно разделял весьма распространенный предрассудок,
приписывающий всяческому модернизму, эгалитарному по сути, черты
избранности, чуть ли не аристократизма; в то время как действительная
элитарность всегда консервативна и держится традиции.
Кстати, всякий такого рода амбициозный проект в России основан еще и на
подсознательной провинциальной зависти, являясь, по сути, попыткой реванша;
и идеи построить, скажем, "московский
Манхэттен", "московский Сити" или "московский Диснейленд" непременно
сведутся к созданию очередного муляжа: нельзя же за два года вырастить
баобаб, которому положено расти век,- так некогда светлейший князь Меншиков,
родившийся на конюшне, строил ударными темпами "северную Венецию" на