"Григорий Климов. Песнь победителя " - читать интересную книгу автора

Окружающим меня офицерам моя растерянность доставляет явное
удовольствие. Один из них тянет меня за рукав:
"Пойдём! Я тебе японцев покажу".
Перед тем как войти, мой спутник стучит в дверь и вопросительным тоном
громко кричит: "Мужчины?" Из-за двери раздаётся сиплый бас: "Заходи!" На
ближайшей к двери кровати сидит, скрестив ноги, встрёпанное существо в
роговых очках и в нижнем белье. Существо не обращает на нас ни малейшего
внимания и продолжает шептать какие-то заклинания, одновременно чертя
пальцем в воздухе загадочные знаки. В комнате несколько человек. Все они
находятся в различных степенях того же буддийского транса и сверкают голым
телом и нижним бельём. Недаром мой спутник предусмотрительно вопрошал за
дверью.
"Вот можешь полюбоваться твоими будущими коллегами", - радостно
сообщает мой проводник. - "Это кладезь мудрости нашей Академии. Между
прочим, все они припадочные. Будь осторожен!" Смуглый худощавый лейтенант за
столом у окна, - единственный, на ком сохранились погоны, - вывернув локоть
и зажав вертикально между пальцев ручку с пером рандо, старательно выводит
на бумаге затейливые рисунки.
Знаки идут снизу вверх и справа налево. За окном полыхает московское
лето, по коридорам бурлят молодью надежды, а здесь, вместе с сонными мухами,
сидят эти несчастные и до одурения грызут гранит восточной мудрости.
Последующие дни я брожу по Академии как обманутый жених. Обещали
сказочную красавицу, а под вуалью оказалась жаба! Да ещё какая.
В один из этих дней ко мне подходит один из моих более удачливых
приятелей и кладет мне на ладонь какой-то маленький тёмно-зелёный предмет.
"Это тебе самый настоящий японский амулет. Недавно один из этих
самураев", - он подмигивает в направлении японских комнат, - сбежал на
фронт. Плюнул в окошко, а затем хотел выбросить туда же и эту штуковину. Я у
него её еле выпросил".
"Теперь хочу подарить тебе на счастье" - продолжает он. - "Этот японец
поставил только одно условие. Слушай! Говорит - кто прочтет иероглифы на
обороте, тот безо всякого труда окончит японское отделение. Тут даже дырочка
есть - можешь повесить на шею".
На моей ладони темнеет позеленевшей бронзой продолговатый
четырехугольник, размером с почтовую марку. На передней стороне изображён
жирный и сонный идол, восседающий на скрещенных ногах. На обороте сквозь
слой зелени проглядывают с полдюжины иероглифов. Наверху, действительно,
дырочка для шнурка.
Я послюнил палец и осторожно потер сонного идола. Палец позеленел, но
идол не пошевельнулся. Тогда я стал бесцеремонно обрабатывать сонное
божество песком. Вскоре бронза засияла червонным золотом, божок стал более
симпатичным, а таинственные знаки на обороте ещё более непонятными.
Амулет и таинственные иероглифы заинтересовали меня не на шутку. Я
решил обратиться за справкой к "японцам" 1-го курса. Молодой человек, к
которому я обратился с просьбой разобрать иероглифы, не взглянув на амулет,
сразу полез за словарями. Все словари были японско-английские.
Порывшись в словарях, он вскоре признался, что этот труд ему не под
силу.
Тогда я отправился дальше. Слушатель II-го курса не пытался браться за
словари. Видно он уже убедился в их бесполезности. Он принялся