"Владимир Клименко. Конец карманного оракула" - читать интересную книгу автора

мысли, что он сейчас узнает, сколько еще годков ему отпущено гулять на
белом свете. - Стой, проклятый! Кто ты?! - Последние слова он крикнул
уже презрительно замолчавшему шарику на его дрожащей ладони.
Тишина была ответом Петру Егоровичу. Да и не нуждался он уже в
ответе, потому что понял, откуда идет голос. Из шарика этого сорочьего
и идет, будь он неладен. Черт его дернул вынуть стекляшку из гнезда и
сунуть в карман, а потом таскать с собой повсюду, как нужную вещь. Ох,
уж эта плюшкинская привычка подбирать все, что может когда-либо
пригодиться.
Жене Петр Егорович о своей догадке не сказал ни слова. Она и так с
испугом на него посматривала. Говорящий шарик выбросить все же не
посмел, спрятал его в серванте, засунув в никогда не использовавшийся
соусник, и сделал вид, что забыл о нем. Но стал Петр Егорович задумчив
и все что-то соображал, подходил иногда к серванту и останавливался
около в нерешительности. Так прошел месяц.
Выйдя как-то на свою застекленную лоджию, Петр Егорович увидел,
что четыре синих пластмассовых ящика для стеклотары почти полны
бутылок. Минеральную воду он и супруга пили исправно, каждый день, так
как это весьма полезно для здоровья, поэтому проблема сдачи пустой
тары была для Петра Егоровича не нова. А попробуй сдай. К каждому
пункту приема посуды всегда стоит, как минимум, часовая очередь. А то
бывает и еще хуже. Висит вывеска "Тары нет", а это означает одно -
тащи свои бутылки в другое место или домой. Иной раз день угробишь,
чтобы получить назад свои кровные.
Петр Егорович эту проблему для себя решил раз и навсегда. В
"Универсаме" работал знакомый приемщик Амир, южный человек, на время
откочевавший в холодные края для успешной деятельности на ниве
бытового обслуживания. Вот к нему-то и направился в тот же день Петр
Егорович.
Быстро условившись, что завтра он привезет бутылки и сдаст без
очереди, за что Амиру полагаются некоторые комиссионные за быстроту и
качество обслуживания, Петр Егорович пришел домой и созвонился с
зятем, владельцем "Жигулей", чтобы тот приехал и помог сдать бутылки
за некоторые отчисления на бензин. От приличной по идее суммы в
результате этих "налогов" Петру Егоровичу оставалось немного, но,
будучи практиком, он знал, что мало - лучше, чем ничего.
Вечер был душный и влажный. На душе у Петра Егоровича, несмотря на
успешно разработанную операцию, было почему-то тревожно.
Опять вспомнился говорящий шарик, бесполезно позвякивающий в
соуснике вместе с посудой, когда мимо проезжал трамвай.
Марии Николаевны в квартире не было, она ушла за продуктами в
магазин, и Петр Егорович вдруг решился. Он воровато, как будто и не у
себя дома, подошел к серванту, вытащил соусник и заглянул в него. На
дне лежал черно-зеленый шарик.
Петр Егорович не знал еще, о чем его спросить. В голове смутно
мелькали обрывки мыслей о зяте с "Жигулями", пустых, бутылках и прочей
неопределённой дряни. Он взял шарик, осторожно зажав его между большим
и указательным пальцами.
Шарик включился сразу же, как будто только и ждал этого момента.
- Не ездил бы ты завтра сдавать бутылки, - сказал он загадочно. -