"Владимир Клименко. Конец карманного оракула" - читать интересную книгу автора

соседу.
Но вышло глупо.
- А мне ведь, это, Аверьян, как тебе сказать, голос вчера вечером
был.
- Да ну? - простодушно отозвался сосед, борясь с приступом
дремоты. Дачники в полузабытьи покачивались в такт ходу поезда.
Тренированные любители отдыха на свежем воздухе умели спать в любой
обстановке.
- Вот именно, - продолжал Петр Егорович. - Перед сном вдруг слышу:
погода завтра будет дождливая, холодно и все такое. Как ты считаешь,
что это?
- Это, Петр, называется Предчувствие, - приоткрыл сонные глаза
Аверьяи Михайлович. - Мне вот тоже как-то был голос, мол, не езди в
августе в отпуск на море, намаешься. А я потащился, уже очень жена
просила, - тут он покосился на покачивающуюся рядом с ним супругу. -
Что из этого вышло - кошмар!
Больше говорить о голосе Петр Егорович ни с кем не стал. От Марии
Николаевны, предлагавшей завтра же пойти к невропатологу, отмахнулся и
решил во всем разобраться сам, логически.
Водки Петр Егорович не пил, куревом не баловался, образ жизни вел
трезвый и расчетливый. Трудился себе тихо-мирно, в НИИ на должности
старшего экономиста, хотя за плечами и был-то всего диплом об
окончании финансово-бухгалтерского техникума. Откуда же при такой
жизни взяться нервному расстройству?
С другой стороны, завидовал Петр Егорович много. Это было. Это он
и сам про себя знал. Очень уж пожить хотелось как следует и без
хлопот. Но вот ведь парадокс - работой он себя не перегружал, а в
институте его лентяем все же не считали. Сотрудник он был покладистый,
ни с кем никогда не спорил, со всеми соглашался.
Скажут, к примеру, надо то-то и то-то. Петр Егорович отвечает:
"Пожалуйста"! И продолжает ничего не делать. После нескольких
напоминании о задании забывалось, так как подходила очередь новой
работы. Через полгода Петру Егоровичу пора на пенсию, на заслуженный,
так сказать, отдых. И к этому отдыху ему хотелось бы подойти в хорошей
форме. И вдруг - голос.
Дома Петр Егорович, переодеваясь, вновь вытащил из брючного
кармана дачный хлам и вновь увидел шарик. На сей раз он не отложил его
автоматически в сторону, а поднес к самому носу, ибо был близорук,
чтобы рассмотреть получше.
Шарик как шарик. Может, от детского бильярда, может, еще от чего.
На вид стеклянный, очень гладкий, зеленовато-черный. Петр Егорович
подержал его в руке и подумал: "Вот ведь как бывает. Живет человек, на
здоровье не жалуется, пенсии ждет. А тут ему вдруг является голос и
говорит, - помрешь ты скоро, Петр Егорович, и пенсией своей не
попользуешься, потому что лентяем был всю жизнь, ничего хорошего людям
не сделал и, наверное, уже не сделаешь. Хватит тебе небо коптить, да
свою никчемность прятать. Пожил и хватит".
И тут в его голове снова что-то щелкнуло и он отчетливо услышал:
- Ну об этом тебе еще рано думать. Ты еще лет...
- Стой, стой, стой! - возопил Петр Егорович. Ему стало жутко от