"Михаил Клименко. Отчего бывает радуга (Авт.сб. "Ледяной телескоп")" - читать интересную книгу автора

эмоции леса...". По правде говоря, заехал он, чтоб взять кое-какие краски
и кисти, которые мне теперь были больше не нужны.
Я увязался за ним. Мне вдруг захотелось поехать и попытаться "для
науки" нарисовать что-нибудь.
Мы уехали на электричке далеко за город. На небольшой станции Остинке
сделали пересадку на автобус, проехали несколько километров, а потом
углубились в лес - в сторону от железной дороги.
На низком, разломанном скалистом гребне нашли отличное место с видом на
заросшее озерко, за которым уступами поднимался смешанный лес.
Мы недурно поработали. У меня, как уверял Вадим, получилось
"потрясающее по оригинальности" живописное полотно ахромата, или
абсолютного цветослепца! Вообще-то мне и самому полотно мое по исполнению
понравилось, хотя цвета я, конечно, в нем не видел: очень неплохо, во
всяком случае с моей точки зрения, было передано настроение вечернего
леса, живое пространство.
В половине десятого мы не спеша начали собираться домой.
Вдруг за нашими спинами кто-то громко сказал:
- Ну и мазня вон у того! Эй, парень на большом камне... Почему у тебя
оранжевое озеро?
Мы с Вадимом оглянулись. Между двух камней на траве лежал человек. В
руках у него был бинокль.
Молодой мужчина был какого-то янтарно-шафранового цвета. Я его видел
впервые.
Незнакомец поднялся и, на ходу отряхивая с колен сухие былинки, быстро,
вприпрыжку пошел к нам.
Тело его, как я теперь увидел, в отличие от янтарно-шафрановой головы
было почти что ниготкового, буро-фиолетового цвета! Из всех, которых я
видел, это был пятый человек ниготкового цвета. Лицо у него было мясистое,
глаза большие; кудреватая шевелюра ото лба была гладко причесана, а на
затылке топорщились барашки. Одет в клетчатый пиджак с внушительными
плечами. Спереди на ремне у него висел бинокль, а на боку, скрепленный с
фотоаппаратом, болтался огромный телеобъектив.
- Здрасьте! - игриво сказал он. - Рад приветствовать своего брата
художника! - И он протянул Вадиму руку. - И вас рад приветствовать, -
сказал он мне, - хоть вы и пачкун. Так... Что я тут, значит, делаю?..
Сначала в бинокль изучаю ситуацию в широком плане, а потом - щелк! Косули,
зайчики, иногда непуганые лоси... Гм!.. Понимаешь, - сказал он мне, -
лоси.
Он мгновенно разыграл шутку: схватил висевший на боку телеобъектив той
стороной, где был фотоаппарат, приставил его к глазу, прицелился в меня...
- Паф! - как бы выстрелив, громко выкрикнул он.
В то же мгновение я с такой силой ладонью хлопнул по объективу, что вся
эта фотопремудрость отлетела далеко в сторону и, ударившись о камень,
разлетелась вдребезги.
- Так, - в полном самообладании протянул незнакомец, - а хорош ты! Вот
вроде бы все тут понятно, да только кому ж теперь плакать - не пойму: то
ли мне, то ли тебе, или вам двоим, или всем троим? А, ребята?.. У меня
ведь в руках объектив, а не ружье. Зачем кулаком-то по вдохновению?..
- Извините! - оборвал я его. - Разбивать ваш объектив я, конечно, не
собирался. Но не нравится мне, когда в меня прицеливаются.