"Анатолий М.Климов. Северные рассказы (1950) " - читать интересную книгу автора

Ушел в глубину чума и лег на шкуры. Майри опустил голову и тяжело
вздохнул...

* * *

Нечаевский сидел в стуле плотно, по-купечески. В его манере держаться и
говорить явно выступала алчная хватка "крепкой" деньги. Сейчас он, далеко
отвесив толстую губу и закатывая временами маленькие свинячьи глазки,
жаловался исправнику Скорнякову на бунтовщика Пиеттомина.
- Вразуми, Владимир Александрович, этот бунтовщик и разбойник рушит мой
рынок. Сколько посланцев моих обобрал дочиста и задушил. Товар роздал дарма
косоглазой мрази. А теперь на-ко! - цареву власть окарачь хотит поставить.
Тебя, исправника, - доверенного царского - опозорить хотит. Срамота!..
Скорняков, обливаясь потом, забегал по комнате. Ему казалось, что
выхода нет. Рухнет город. Убьют ненцы или еще хуже - царь лишит его чинов и
чести и загонит в гневе в сибирские трущобы, в ссылку. Не говорил, а злобно
лаял:
- Эх, Николай Николаевич, жалеючи его языческую душу в тысяча восемьсот
тридцать девятом году сохранил я ему - душегубу и грабителю - голову. А зря
сохранил-то! На плаху, под топор бы стервеца уложить надо, прости ты меня,
господи!
Исправник пил квас. Жара двухстенной избы, злоба, а больше того страх
не давали ему покоя. Нечаевский молчал, сопел и тупо моргал заплывшими
глазами. Скорняков неистовствовал:
- Трех гонцов загнал! Что еще делать? До Тобольска поди не рукой
подать! Время-то, время-то какое, говорю, стервец выбрал! Была б еще весна
аль лето: войска могли бы подвести сюда. А то лютует зимища злая. Снегов да
буранов больше неба видим...
В дверь вошел стражник.
- Тама князец один пришел. Плачет. Я, говорит, спирту хочу...
- Гони косоглазого идола! - А потом, подумав, сказал: - Пусти, пускай
идет...
Князь Василий Тайшин вошел не дерзко, швырнув дверь, как раньше, а
робко, едва внося в комнату безвольное тело. Кривые ноги его, одетые в
богатые, яркие кисы, еле-еле переступали. Мускулы на лице ослабли; щеки были
мокры от слез и жидкости из носа. Грязными, немытыми руками князь тер свои
трахомные, без ресниц глаза и тихо подвывал:
- Моя бедный хантэ. Ваули и неньча говорят: моя нельзя ходить князем.
Зачем так? Царь сам давал мне тамгу*, ты знаешь. Вот дал...
______________
* Тамга - произвольный знак, заменяющий подпись.

И князь тянул к Скорнякову в грязной руке печать князя Ямальской
тундры - Обдории.
Исправник брезгливо поежился.
- Ладно, знаем о твоей тамге. Чего тычешь, дурак. Отстань! Кня-я-зь, -
протянул он, - прости ты меня, господи.
Васька Тайшин плакал жалко, по-пьяному. Молча наблюдающий эту сцену
березовский прохвост из мещан по торговым делам - Нечаевский вдруг встал
резко, почти вскочил, и рванулся к нему.