"Анатолий М.Климов. Северные рассказы (1950) " - читать интересную книгу автора

Едем, друг!

* * *

Командовал и распоряжался всем сам Вывка. У костра его чума решилась
судьба проклятого шаманами и феодалами дерзновенного Ваули. Весь цвет знати
тундры, самые мощные оленеводы, имеющие по пять-десять тысяч голов оленей,
смиренно слушали приказы шамана. Здесь был и оскальпированный, напитанный
доотказа злобой против Пиеттомина, князь Сэротетто, и главный правитель
тундр Тайшин, и Вантуйто, и хозяин черных оленей Хороля и другие обиженные
им, озлобленные против него. Вывка говорил:
- Он приведет ко мне упряжку оленей. Будет один-двое, я сказал, что
боги не любят толпы. Дорогу в его стан вы лучше, чем в свой, знаете. Идите,
ненцы, и возьмите его. Но пусть он не знает обо мне. Я сказал!
Девять нарт оторвались от чума тадибея и помчались в тундру, как на
загон зверя. Ехали так, чтобы нарта Вавли оказалась в средине облавы.
Законы снегов требуют, чтобы при встрече путники обязательно
остановились. Кто бы ни был, а остановить оленей или собак должен! Редкие
встречи людей в молчаливых снегах - счастье! И если ты хорошо знаешь
местность, если у тебя есть запасы патронов и пищи - остановись и спроси у
встречного, все ли у него благополучно. Если он плутает по снежной пустыне -
укажи звезду, на которую он должен ехать. Дай патронов, поделись пищей - так
требует традиция.
Благородная и красивая традиция встреч! Она-то и погубила Ваули с
другом! Она заставила их остановиться и доверчиво осведомиться о нуждах
путников.
- Куда лежит твоя дорога, друг? - спросил Пиеттомин ненца в богатой,
разукрашенной лентами, отороченной песцами, малице. - Есть ли в нартах у
тебя мясо, друг?
Молчаливые фигуры со всех сторон приближались к ним. Кольцо
сжималось...

* * *

Исправник в бешенстве наотмашь ударил его в лицо..
- А-а, стервец, душегуб проклятый, попался! Будешь ослушничать,
язычник! - приговаривал он при каждом новом ударе. Ваули молчал. Казалось,
он даже не ощущал этих жестоких ударов. Моральное потрясение, боль в голове
и сердце от чудовищного предательства соплеменников, за счастье которых он
боролся, притупили ощущение физической боли. Он стоял, гордо закинув голову,
этот исполин, перед толстым, плюгавым Скорняковым и даже не глядел на него.
Сильные, волевые губы были плотно сжаты; из уголков рта текла тоненькая
струйка яркокрасной крови.
Скорняков хорохорился совсем по-петушиному, ударяя связанного
Пиеттомина. Маленькая комнатешка доотказа была набита любопытными и
казаками. Избитый Майри Ходакам неподвижно лежал у ног своего друга. Иногда
Скорняков пытался пинать его, но всегда встречал ногу Ваули, который
старался хоть как-нибудь защитить Майри.
- Зачем бьешь! - скупо говорил Пиеттомин. - У меня не всегда рога на
голове есть. Отпадают они.