"Елена Клещенко. Технонекрофил (Реальность фантастики, 2006 № 2)" - читать интересную книгу автора

так. То разница в возрасте будет мешать, то разница во времени. Хозяин как
будто все понял.
- Давайте еще посидим, если вы не торопитесь. С чайком - святое дело.
- Как говорит один мой коллега, в современной нашей культуре чашка с
чаем занимает то же место, что в японской - веер: атрибут беседы.
- Именно так. Чтобы руки не делали лишних движений. - Чернов
ухмыльнулся и демонстративно почесал затылок. - А чайная церемония, кстати,
у них занимала совсем другое место. Церемония церемонией, а беседа - особо.
"Не следует предлагать гостю даже чашки риса с горячей водой, хотя бы он
явился вконец пьяным поздней ночью".
- Вы интересуетесь Японией?
Однако... Он догадался уже, что контуженный учитель физики, бывший
фронтовик - не совсем тот человек, которого знал восьмиклассник Саня. Но в
Москве-65 - "Макура-но соси"?!
- Немного.
- У нас кое-что есть в университетской библиотеке, хотя довольно-таки
мало. Но госпожу Киёвара знаю.
- Славная женщина, правда? Слишком наблюдательная, чтобы ее любили,
слишком умная, чтобы не замечать нелюбви, слишком бедная, чтобы любовь
купить, и слишком гордая, чтобы довольствоваться малым. "Скорее умру, чем
буду второй или третьей", помните?
- Угу. И слишком веселая от природы, чтобы впасть в уныние, - отозвался
он. В памяти звучал голосок из будущего, окутанный ментоловым дымком:
"Болезненный перфекционизм, ядовитый язык - и при этом чувствительность,
душевная чистота - и жестокость к друзьям... прямо-таки хэйанская Цветаева!
Не удивлюсь, если тоже..."
- Да, пожалуй. Молодец она была, эта папина дочка. Жил бы я в то время,
набил бы за нее морду кому следовало!
Чернов засмеялся. Гость - тоже, вообразив Валерия Алексеича, с "Примой"
в руке, против какого-нибудь Гэндзи или Нобуката. А ведь набил бы, вполне
возможно, и на контузию бы не посмотрел!
- Морду набить - это правильно. Хотя вряд ли бы что-то изменило. Ей
было худо потому, что те, кто ее полюбит, еще на свет не родились. Те, кто
за нее дрался бы...
- Да. А современники хвалили ее стихи и каламбуры, переписываем ее
книгу - и в конце концов позволили умереть в лачуге. Думаю, она это хорошо
понимала. Знала, что ей суждено, - и при жизни, и после.
- Возможно. Но тогда ведь еще не было этой идеи, что близкие люди могут
разойтись во времени?
- Как это не было? Именно там и было, в японском буддизме, в их учении
о судьбах. Их же классик сказал, - Чернов оперся спиной о стену и
значительно произнес:
Век назад умри -
и тогда б надежда
Меньше не была.
- Кто это?
Почему-то трехстишие заставило вздрогнуть, он даже охватил ладонями
горячий стакан, чтобы согреться. "Век назад умри..."
- Басе. Это не только о расхождении во времени, а о судьбах вообще - о
перерождениях, о невстречах, о невоплощенном... Я, хоть и убежденный