"Наоми Кляйн. Заборы и окна: Хроники антиглобализационного движения " - читать интересную книгу автора

согласны, что пришло время сесть и начать обсуждать конструктивную повестку
дня - но за чьим столом? И кто будет решать?
Эти вопросы обрели актуальность в конце мая, когда чешский президент
Вацлав Гавел предложил свои услуги в качестве "посредника" в переговорах
между президентом Всемирного Банка Джеймсом Вулфенсоном и участниками
протеста, планировавшими сорвать совещание банка 26-28 сентября в Праге.
Между организаторами протеста не было согласия по вопросу о непосредственном
участии в переговорах в пражских Градчанах, и, что еще актуальнее, не было
процесса, который вел бы к принятию решения: ни механизма избрания
приемлемых делегатов от активистов (кто-то предлагал голосовать через
Интернет), ни признанных всеми целей, которыми можно было бы
руководствоваться, определяя выгоды и опасности такого участия. Если бы
Гавел обратился к группам, конкретно имеющим дело с долговыми и структурными
поправками, такими как Jubilee 2000 или 50 Years Is Enough, к его
предложениям подходили бы без обиняков. Но поскольку он обратился к движению
в целом, как если бы оно было единым организмом, то вызвал тем самым
несколько недель внутренних распрей между организаторами демонстраций.
Отчасти проблема носит структурный характер. Среди большинства
анархистов, а они очень много делают для организации масс (и вышли в онлайн
гораздо раньше официального левого крыла), прямая демократия, прозрачность и
самоопределение на местах - это не какие-то там высокие политические цели, а
фундаментальные принципы, которыми руководствуются их организации. Однако
многие NGO, пусть теоретически и разделяющие анархистские понятия о
демократии, организованы как традиционные иерархии. Ими руководят
харизматические лидеры и исполнительные комитеты, а их члены присылают им
деньги и подбадривают их с обочины.
Так как же можно добиться слаженности от наполненного анархистами
движения, чья самая сильная тактическая сторона - в схожести с комариным
роем? Может быть, как и в Интернете, самый лучший подход - это научиться
прочесывать органично возникающие структуры. Может быть, как раз и нужна не
единая политическая партия, а хорошо налаженные связи между клубами
единомышленников? Может быть, нужно не движение к большей централизации, а
наоборот, еще более радикальная децентрализация?
Когда критики говорят, что у протестующих нет видения, на самом деле
они возражают против отсутствия всеобъемлющей революционной философии -
вроде марксизма, демократического социализма, глубинной экологии (deep
ecology) или социал-анархизма, - с которой все участники движения были бы
согласны. Это - совершеннейшее истинное замечание, и мы должны быть за это
чрезвычайно благодарны. В настоящий момент уличные активисты окружены
людьми, стремящимися к лидерству, только и ждущими благоприятной возможности
мобилизовать активистов как пехоту для воплощения своего специфического
видения. На одном конце этого окружения - Майкл Лернер со своей конференцией
в церкви на Риверсайде, жаждущий принять всю эту не созревшую энергию Сиэтла
и Вашингтона в лоно своей "Политики смысла". На другом конце - Джон Зезран
из Юджина, штат Орегон, который не интересуется призывами Лернера к
"исцелению", а рассматривает бунт и разрушение собственности как первый шаг
к крушению индустриализации и возврату к "анархо-примитивизму" -
доземледельческой утопии охотников-собирателей. Между ними стоят десятки
других "визионеров" - ученики Мар-ри Букчина с его теорией социальной
экологии; некие марксисты-сектанты с их убежденностью, что революция