"Наоми Кляйн. Заборы и окна: Хроники антиглобализационного движения " - читать интересную книгу автора

каких условиях содержится в США ожидающий казни Мумия Абу-Джамаль, и судьбой
морских черепах. Но критики - в своих попытках найти структуру в этих
крупномасштабных демонстрациях силы - принимают за само движение его внешние
проявления: за людьми, одетыми как деревья, не видят леса.
Студенческое "антипотогонное" движение, например, быстро перешло от
простой критики компаний и администрации кампусов к выработке альтернативных
кодексов поведения и созданию квазирегулирующего органа - "Консорциума прав
трудящихся" в сотрудничестве с активистами рабочего движения "Глобального
Юга". Движение против генной инженерии и модификации продуктов питания
шагает от победы к победе: сначала оно добилось удаления многих генетически
модифицированных продуктов с полок британских супермаркетов, потом -
принятия в Европе законов о наклейках на таких продуктах, далее сделало
огромные шаги с Монреальским протоколом по биобезопасности. Тем временем,
противники осуществляемых Всемирным банком и МВФ моделей развития по
критериям экспортируемости набили множество книжных полок материалами о
моделях развития по местным критериям, о земельной реформе, о списании
долгов и принципах самоуправления. Критики нефтяной и горнодобывающей
промышленности фонтанируют идеями о неиссякаемых источниках энергии и
ответственной добыче ископаемых, хотя им редко выпадает шанс осуществить
свое видение на практике.
Тот факт, что эти кампании так децентрализованы, не означает, что они
не связаны. Их децентрализованность - это, скорее, разумная и даже
остроумная адаптация и к существующей с самого начала фрагментации сети
прогрессивных движений, и к переменам в культуре в более широком смысле. Это
побочный продукт бурного роста неправительственных организаций (NGO),
которые со времени саммита 1992 года в Рио постоянно набирают силу и
влияние. В антикорпоративных кампаниях участвует так много NGO, что
совместить все многообразие их стилей, тактик и целей может только модель
"узлы и связи". Как и сам Интернет, сети NGO и клубов единомышленников -
системы, способные расширяться до бесконечности. Если кто-то чувствует, что
не вписывается ни в одну из существующих тридцати тысяч NGO и ни в один из
тысяч клубов единомышленников, он может создать свою собственную и
включиться в общую сеть. Сделавшись участником, никто не обязан жертвовать
своей индивидуальностью и подчинять ее более крупной структуре; как и в
Сети, мы можем нырять и выныривать, брать то, что хотим, и стирать то, что
нам не нужно. Временами этот подход к активизму напоминает поведение
завзятого интернетчика - он отражает парадоксальную культуру Интернета:
крайний нарциссизм вкупе с острой потребностью в сообществе и связях.
Но при всем том, что подобная структура движения является отчасти
отражением базирующихся на Интернете методов организации, она также является
реакцией на ту самую политическую реальность, которая, собственно, и вызвала
эти процессы к жизни, - полный провал традиционной политики посредством
партий. По всему миру граждане голосуют за социально-демократические и
рабочие партии только для того, чтобы потом наблюдать, как те расписываются
в собственном бессилии перед лицом рыночных сил и диктата МВФ. В таких
условиях современные активисты уже не столь наивны, чтобы верить, будто
перемены придут через избирательную урну. Именно поэтому им гораздо
интереснее бросать вызов самим механизмам, которые делают демократию
беззубой, - вроде финансирования предвыборных кампаний корпорациями и
способности ВТО попирать национальный суверенитет. Из всех этих механизмов