"Е.И.Классен. Новые материалы для новейшей истории Славян " - читать интересную книгу автора

сходство местностей, породивших такие легенды, с местностями историческими,
и сходство обстоятельств дозволяют делать и выводы исторические, причем
только боги разоблачаются в обыкновенных людей.
Разумеется, что если бы в скандинавских легендах заключались имена
героев индийских или африканских, то трудно бы было и предполагать
соотношение этих имен с историей, тогда бы отнесено было это к случайному
созвучию слов.
Но совсем не то, когда речь идет о двух соседних народах, об их
взаимных распрях и битвах и когда и сами события расположены в таком
порядке, что они приближаются к нашей хронологии, и особенно, когда вывод
делается о народах, описанных в легенде врагами и противниками; ибо
противников древние писатели старались всегда унижать, а потому извлечение
действительного быта из этой стороны не представляет опасности, что мы
извлечем панегирик, но, без всякого сомнения, получим выводы о бывалом.
Действия, приписанные преданиями каким-либо лицам, бывают, по
обыкновению, всегда преувеличены; но до этого нам и дела нет; если мы
встретим в скандинавской саге имя Ярослава, то, не обращая внимания на все
приписанные ему действия, мы можем смело заключить о бывших в его время
каких-либо отношениях Руссов со Скандинавами или о достопамятности его
действий, сохранивших его имя в сказаниях инородцев. - Если сага говорит о
битвах Скандинавов с Руссами, мы не верим подробностям этих битв, но не
смеем отвергать ни существования Руссов в то время, ни их войн со
Скандинавами. А если в легенде упомянуты и местности, то мы знаем и то, где
тогда Руссы имели свою оседлость.
Но если, например, в легенде скандинавской Аттила описан человеком
правдивым и мудрым, а в истории Римлян - злодеем, то мы поверим легенде, а
не истории, которую писали ненавистники Аттилы, и в такое время, когда
считалось делом не только обыкновенным, но даже необходимым унижать своего
врага до того, что из истории делалась эпиграмма или сатира.
Илиада есть также легенда; в ней также много вымысла, но вместе с тем в
ней ясно раскрыты и лучше, нежели в истории, последняя борьба Трои и ее
падение. Подобно этому сказание о Царе Лазаре. - Даже сказки о Бове
королевиче и царе Додоне заключают в себе историческое отношение; первая
входит в историю третьего Одина (исторического) и русской царевны Рынды, а
вторая есть пасквиль Славян на князя Бодричей (Obodriti) Додона,
соединившегося с Карлом Великим против Поморян и Полабов и погибшего,
вероятно, от руки подкупленного убийцы.
Сами песни народные много содействуют в объяснении славянской истории;
в них почти всегда резко определяется местность события, например, синим
морем, хвалынским, Дунаем, Доном, разными городами и пр.; из них мы
извлекаем мифологию народа, храбрость его, битвы, оружие, одеяние, обычаи,
пристрастие к мореплаванию и многие другие черты общественного и частного
быта.
Нет сомнения, что сплошное и безотчетное верованье во все такие
сказания есть грубая ошибка. Строгая критика должна разбирать такие и
подобные тому источники, прежде нежели позаимствуется из них что-либо для
пополнения истории; однако же должно заметить, что иногда даже один подобный
вывод может служить связью разорванной исторической нити и явления,
казавшиеся как бы отрывками или эпизодами в истории, привязывает к источнику
своему. Одним словом, для историка, следящего за событиями темными,