"Том Клэнси. Красный кролик ("Джек Райан") " - читать интересную книгу автора

это что-то говорит. Услышав, что новым папой был избран поляк, я сначала
решил, что это кардинал Вышинский из Варшавы - у этого человека мозг гения и
хитрость лисицы. А о Войтыле я тогда даже не слышал, но из того, что я
прочитал о нем с тех пор, следует, что это очень достойный гражданин.
Хороший пастырь, хороший администратор, политически грамотен...
Райан умолк. Он обсуждал главу своей церкови словно обычного
политического деятеля, однако его не покидало ощущение, что тут есть нечто
большее. В данном случае речь шла о человеке, обладающем непоколебимой
верой, которую не смогло бы расколоть или сдвинуть с места даже
землетрясение. Другие такие же люди выдвинули его быть предводителем,
голосом крупнейшей в мире церкови, к которой, так уж получилось, принадлежал
и сам Райан. Этот человек не устрашится ничего; для него пуля наемного
убийцы станет лишь ключом, отпирающим двери темницы, пропуском лично к
господу богу. И этот человек чувствует руку господа во всех своих деяниях.
Его нельзя запугать, заставить свернуть с пути, который он считает истинным.
- Если он действительно написал это письмо, сэр Бейзил, дело
нешуточное. Когда оно было доставлено?
- Меньше четырех суток назад. Наш человек нарушил правила, переправив
письмо так быстро, но его важность не вызывает никаких сомнений, вы
согласны?
"Добро пожаловать в Лондон," - подумал Райан. Он сразу же попал в воду.
В огромный котел, в которых на карикатурах варят миссионеров.
- Ну хорошо, письмо было переправлено в Москву, так?
- По крайней мере, так утверждает наш человек. Итак, сэр Джон, что
скажет по этому поводу русский Иван?
И этим вопросом сэр Бейзил Чарльстон разжег огонь под котлом, в который
попал Джек.
- Этот вопрос имеет множество граней, - ответил Райан, как можно
искуснее уклоняясь от прямого ответа.
Многого он этим не добился.
- Что-нибудь он же должен будет сказать, - заметил Чарльстон, сверля
Райана своими карими глазами.
- Ну хорошо. Русским это не понравится. Они увидят в этом угрозу.
Вопрос заключается в том, насколько серьезно они к ней отнесутся. Если они
вообще поверят этому. Сталин, тот мог бы просто рассмеяться... а может быть,
наоборот, предпринял бы какие-то решительные меры. У Сталина была
обостренная форма мании преследования, не так ли? - Остановившись, Райан
выглянул в окно. Не сгущаются ли на небе дождевые тучи? - Нет, определенно,
Сталин как-нибудь ответил бы.
- Вы так полагаете?
Джек понял, что Чарльстон его оценивает. Это напоминало беседу с
оппонентами на защите докторской диссертации в университете. Острый, как
жало рапиры, ум отца Тима Райли, его дотошные, пытливые вопросы. Сэр Бейзил
вел себя мягче, чем суровый, аскетический священник, однако экзамен не
становился легче.
- Лев Троцкий не представлял для Сталина никакой угрозы. Его убийство
стало следствием сочетания мании преследования и жестокости в чистом виде.
Это было личное дело. У Сталина было множество врагов, и он никогда их не
прощал. Однако у нынешнего советского руководства не хватит духа пойти на
такое.