"Том Клэнси. Кремлевский кардинал (цикл "Джек Райан")" - читать интересную книгу автора

огромный далекий горизонт при заходе солнца и столбы дыма, поднимающегося
вверх на фоне зеленого и синего, оранжевого и коричневого. Затем он сунул
в рот кусок грубого черного хлеба. И тут, как всегда по вечерам перед тем,
как полковник Филитов совершал предательство, его окружили призраки
прошлого.
- Мы показали им, правда, товарищ капитан? - спросил усталый голос.
- И все-таки нам придется отступить, ефрейтор, - ответил его
собственный голос. - Но мы действительно показали этим ублюдкам, что не
стоит связываться с нашими Т-34. Ты украл буханку хорошего хлеба, ефрейтор.
- Украл? Что вы, товарищ капитан, когда защищаешь этих крестьян,
очень хочется есть, верно?
- И не меньше хочется пить? - был следующий вопрос капитана.
- Совершенно верно, командир. - Ефрейтор усмехнулся. Откуда-то сзади
появилась бутылка. Это была не водка, произведенная на государственном
заводе, а самогон, который гнали из зерна местные жители, хорошо знакомый
Филитову алкогольный напиток. Каждый настоящий русский уверяет, что любит
вкус самогона, хотя, если есть под рукой водка, предпочитает ее. И
все-таки в этот момент его душа хотела именно самогона, здесь, на русской
земле, с остатками своей танковой части, защищающей колхоз от
приближающегося авангарда танков Гудериана.
Они снова перейдут в наступление завтра утром, спокойно подумал
водитель.
- И мы подобьем еще несколько вражеских танков, окрашенных в серый
цвет слизняков, - произнес заряжающий. '
А после этого отступим на десяток километров, хотел сказать, но
удержался Филитов, всего на десять километров, если нам повезет и если
штаб полка сумеет справиться с обстановкой лучше, чем сегодня. Как бы то
ни было, этот колхоз окажется в тылу немецких войск еще до того, как
завтра зайдет солнце. Мы снова отдадим врагу участок нашей земли.
Михаилу Семеновичу не хотелось об этом думать. Он тщательно вытер
руки, прежде чем расстегнуть карман гимнастерки. Пора подумать о душе.
- Какая красивая, - заметил ефрейтор, глядя в сотый раз через плечо
своего капитана на фотографию, как всегда, с завистью. - Красивая, как
хрустальная ваза. А какой у вас хороший сын. Вам так повезло, товарищ
капитан, что он похож на мать. Ваша жена такая маленькая, как мог у нее
родиться такой большой сын?
Только Богу известно, был его бессознательный ответ. Как странно, что
после нескольких дней войны даже самые твердокаменные атеисты взывали к
имени Бога. И даже комиссары, что вызывало тихое веселье у солдат.
Я вернусь к тебе, пообещал он. глядя на фотографию. Я вернусь к тебе
домой. Пройду через всю немецкую армию, через огонь ада, но вернусь к
тебе, Блена.
И тут принесли почту, редкое событие на фронте. Там было только одно
письмо для капитана Филитова, но по тонкой бумаге и по изящному почерку он
понял, насколько оно важно. Он вскрыл конверт острием своего боевого ножи
и, несмотря на спешку, очень осторожно, стараясь не запачкать слова любви
руками в смазке от своего боевого танка, достал листки. Через несколько
мгновений он вскочил на ноги и издал радостный крик, подняв голову к
сумеречному небу.
- Весной я снова стану отцом! - Это произошло, по-видимому, в