"Том Клэнси. Кремлевский кардинал (цикл "Джек Райан")" - читать интересную книгу автора

выезжаю.
- Превосходно. Счастливого пути, - Полковник Филитов уже раскрыл
очередную папку.

***

Как и обычно, Михаил Семенович задержался на службе чуть дольше
своего начальника. Полковник запер в сейфе свои документы и сдал остальные
рассыльному, который отвез их на тележке в секретный отдел, находившийся в
нескольких метрах по центральному коридору. При этом рассыльный передал
Филитову записку, в которой говорилось, что полковник Бондаренко вылетел в
Душанбе рейсом 17.30 Аэрофлота и что его тут же отвезут из аэропорта на
объект "Яркая звезда". Филитов решил поощрить Бондаренко и поблагодарить
его за проявленную находчивость. Молодой полковник входил в штат Главного
инспекционного управления министерства и потому мог отправиться
специальным рейсом прямо на военный аэродром Душанбе, однако служба
безопасности на "Яркой звезде" несомненно располагала своими людьми на
военном аэродроме, и они тут же сообщат на объект о прибытии спецрейса. А
поскольку Бондаренко вылетел гражданским рейсом из Москвы, его скорее
всего ошибочно примут за того, кем являются полковники в столице, - за
мальчика на посылках. Это обстоятельство раздражало Филитова, Человек,
который потратил столько сил и добился должности командира полка - а это
ключевая должность в каждой армии, - не должен быть на побегушках у своего
генерала. Однако Михаил Семенович знал, что именно так обстоит дело в
любом военном штабе. По крайней мере Бондаренко представится возможность
помериться силами с этими бездельниками в Таджикистане.
Филитов встал и снял с вешалки шинель. Затем, держа портфель в почти
бесполезной правой руке, вышел из кабинета. Его секретарь, прапорщик, тут
же позвонил вниз, чтобы машину полковника подогнали к подъезду. Когда
полковник появился на крыльце, она уже стояла наготове.
Сорок минут спустя Филитов был дома и в домашней одежде. Был включен
телевизор, передававший что-то бессмысленное - по-видимому, взятое на
Западе. Михаил Семенович сидел в одиночестве за кухонным столом. Перед
ним, рядом с едой, стояла открытая бутылка водки. Вечерами он ел колбасу с
черным хлебом и соленые огурцы - эта пища мало чем отличалась от того, чем
он питался со своими людьми на фронте два поколения назад. Он знал, что
его желудок лучше справляется с грубой пищей, чем с изысканной
гастрономией, - это обстоятельство изрядно озадачило больничный персонал,
когда полковник лежал в госпитале с воспалением легких. Выпив водки, он
закусил ее огурцом и хлебом с колбасой и через полупрозрачные шторы
посмотрел в окно. На улицах Москвы ярко светились фонари и повсюду
виднелись бесчисленные желтые прямоугольники квартирных окон.
Ему вспоминались запахи прошлого. Он чувствовал запах доброй русской
земли, острый приятный аромат луговой травы вместе с вонью дизельного
топлива и всепобеждающий острый запах артиллерийского пороха из танковых
пушек, настолько прочно впитывающийся в ткань комбинезона, что не пропадал
даже после множества стирок. Для танкиста это были запахи поля битвы, эти
запахи и отвратительный смрад горящих танков и сгорающих в них экипажей.
Не глядя на стол, он отрезал кусок колбасы и отправил его в рот на острие
ножа. Не отрываясь, он смотрел в окно, словно на экран телевизора, и видел