"Том Клэнси. Охота за "Красным октябрем"" - читать интересную книгу автора

все более конкретную форму. Благо народа - высокая цель, но, отказывая человеку
в душе, в ее бессмертии, марксизм лишил его основ человеческого достоинства и
личностных ценностей. Он также отмел в сторону объективные мерки правосудия и
этики, которые, понял юноша, представляют собой основное наследие религии для
цивилизованного мира. У Марка появились собственные представления о добре и
зле, отличные от официальных, проповедуемых государством. Это позволило ему
обрести свои критерии для оценки и собственного поведения и поведения
окружающих. Но их он тщательно скрывал. Однако это удерживало его наподобие
якоря и, как и якорь, скрывалось в глубине.
Ни у кого и в мыслях не было, какой душевный разлад поселился в сознании
мальчика, никто даже не заподозрил этого. Как и все советские дети, Марк стал
октябренком, а затем и пионером. В начищенных башмаках и кроваво-красном
галстуке он принимал участие в обязательных парадах, знаменующих годовщины
боевых побед Советской армии, замерев по стойке смирно, прижимая к груди
бездействующий автомат, стоял в торжественном карауле у Вечного огня рядом с
могилой Неизвестного солдата. Торжественность таких церемоний не была для него
формальной. С малолетства он был уверен, что мужественные воины, у могил
которых он отдавал салют, с таким же беззаветным героизмом отдали свои жизни,
какой он видел в бесконечных фильмах о недавней войне, не сходивших с экранов
местного кинотеатра. Они воевали против ненавистных фашистов, защищая женщин,
детей и стариков, оставшихся в тылу. И он гордился тем, что он сын крупного
партийного деятеля, как в старой России дети из дворянских семей гордились
древностью своего рода. С тех пор как он помнил себя, он без конца слышал,
знал, что партия - это душа народа, что единство партии, народа и нации - это
святая троица советской власти, хотя первая составляющая все-таки важнее двух
остальных. Его отец вполне вписывался в кинематографический образ партийного
аппаратчика. Он был суровым, но справедливым. Марк редко видел его дома, за
грубоватой внешностью отца скрывалась добрая душа, он осыпал сына подарками и
следил за тем, чтобы он пользовался всеми привилегиями, подобающими сыну
видного партийного деятеля.
Хотя со стороны Марк казался образцовым советским ребенком, в душе мальчик
силился понять, почему то, чему учили его школа и отец, так разнится с уроками
его детства. Почему некоторые родители не позволяют своим детям играть с ним?
Почему вслед ему нередко слышится слово "стукач", этот грубый и жестокий
синоним слова "осведомитель"? Отец и коммунистическая партия учили, что
информировать - акт патриотизма, но, когда в раннем детстве он поступил так,
все отвернулись от него. Слушать насмешки товарищей было горько, но он ни разу
не пожаловался отцу, зная, что это плохо кончится.
Что-то было явно не так, но что именно? Марк решил, что найти ответ на
этот вопрос он должен самостоятельно. Так по своему образу мыслей он
превратился в индивидуалиста, а следовательно, тем самым совершил самый тяжкий
проступок для советского общества. Внешне образцовый сын крупного партийного
функционера, он вел себя крайне осторожно, соблюдая все правила игры и стараясь
поступать так, как от него этого ожидали. Он выполнял свои обязанности перед
партийными организациями, неизменно вызывался на самую трудную работу, чего
обычно ждут от тех представителей молодежи, что рассчитывают быть принятыми в
партию. Ведь членство в партии, понимал Марк, - единственный способ добиться
успеха и благополучия в Советском Союзе. Он стал хорошим спортсменом, но не в
командных видах спорта, а в легкой атлетике, где мог выступать в одиночку и
оценивать личные достижения других. С течением времени он начал поступать таким