"Том Клэнси. Охота за "Красным октябрем"" - читать интересную книгу автора

о тех незначительных изменениях, которые понадобилось внести в уже оговоренные
планы, а также о посланном письме.
- - Значит, пути назад нет, - констатировал Бородин.
- Мы согласовали план действий еще до выхода в море. Остается идти до
конца. - Присутствующие отреагировали на его слова именно так, как он ожидал -
спокойно. Другого и быть не могло. Все они были холостяками; ни у кого из них
не осталось дома ни жены, ни детей. Каждый был членом партии, каждый
пользовался доверием политорганов. Партийные взносы до конца года были
уплачены, партбилеты хранились там, где надлежало хранить их преданным
коммунистам - у сердца. И всех объединяла глубокая неудовлетворенность
советским режимом, а некоторых даже ненависть к нему.
План впервые возник вскоре после смерти Натальи. Ярость, которую Рамиус
почти бессознательно подавлял на протяжении всей жизни, выплеснулась наружу с
такой силой и страстью, что сдерживать ее дальше он просто не мог. Многолетняя
привычка к самоконтролю, сдержанность и холодное презрение позволили ему
скрывать свои чувства, а многолетний морской опыт позволил найти достойный
выход своей ненависти.
Марк еще не пошел в школу, когда впервые узнал от товарищей по играм
правду о том, чем занимался его отец Александр Рамиус в Литве в сороковом году
и после сомнительного освобождения от немцев в сорок четвертом. Дети повторяли
то, о чем тайком шептались их родители. Однажды Марк пересказал отцу услышанное
от своей подружки, и к несказанному ужасу мальчика отец девочки исчез. За эту
невольную оплошность Марка сочли доносчиком. Заклейменный позорной кличкой за
свое преступление - которое, как учило государство, вовсе не было
преступлением, - мальчик осознал всю тяжесть своей вины и больше никогда ничем
не делился с отцом.
В те годы, когда формировалась личность ребенка, старший Рамиус возглавлял
Центральный комитет Коммунистической партии Литвы в Вильнюсе, а мальчика,
оставшегося без матери, отдал на воспитание бабушке, своей матери, что было
обычным в стране, разоренной жесточайшей четырехлетней войной. Александр, ее
единственный сын, еще юношей ушел из дома и стал одним из красных латышских
стрелков, составлявших охрану Ленина, а она продолжала жить по старинке и до
1940 года ежедневно ходила в костел к мессе. Она не забыла религиозных
традиций, в которых была воспитана. В памяти Рамиуса навсегда сохранился образ
пожилой седой женщины, которая рассказывала ему на ночь интересные сказки - он
тогда и не подозревал, что это были библейские притчи. Было бы слишком опасно
водить Марка в костел - отдельные костелы еще продолжали действовать, - но все
же бабушка сумела окрестить мальчика по римско-католическому обряду. Она
никогда не рассказывала об этом внуку - риск был слишком велик. Советская
власть самым жестоким образом подавляла католицизм в прибалтийских республиках.
Когда Марк вырос, он понял, что марксизм-ленинизм слишком ревнивое богоучение,
чтобы терпеть соперников.
В вечерних рассказах бабушки Хильды, основанных на библейских сюжетах,
всегда говорилось о добре и зле, добродетели и вознаграждении за нее. Ребенку
они казались всего лишь интересными сказками, но он никогда не говорил о них с
отцом, потому что догадывался уже тогда, что отец не потерпит этого. Когда
Рамиус-старший снова взялся за воспитание сына, религиозное образование
поблекло в его сознании, но полностью так и не исчезло.
Еще мальчиком Марк скорее чувствовал, чем понимал, что советские
коммунисты пренебрегают основными человеческими нуждами. С годами это обретало