"Том Клэнси, Мартин Гринберг "Игры во власть: политика" [B]" - читать интересную книгу автора

один ее глаз закрыт, другой смотрит прямо вверх, а покрытое кровью и цементной
пылью лицо походит на страшную маску в японском театре "кабуки". Волосы Розетты
растрепались, и вокруг затылка расплывалось темное мокрое пятно. Только рука,
за которую он все еще держал ее, не была покрыта грудой обломков.
Гаррисон видел, что жена не дышит.
- Милая, нам нужно уйти отсюда и найти Тащу. Ты должна встать...
Она не двигалась. Выражение ее лица не менялось.
В отчаянии, понимая в глубине души, что жена мертва, что ни один человек
не может уцелеть под такой грудой обломков, он приподнялся и потянул Розетту за
руку, потянул изо всех сил, задыхаясь от рыданий. По его лицу катились слезы.
От пятого рывка рука жены, раздробленная у локтевого сустава, отделилась,
оставив раздробленную плечевую кость торчать из похороненного под обломками
тела.
Гаррисон замер, в ужасе глядя на то, что он держит в руке.
Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы до конца осознать случившееся.
И тогда, полный ужаса и горя, он закричал...

При каждом взрыве из его эпицентра рвется наружу мощный поток воздуха, и
сразу после этого в образовавшуюся пустоту устремляется его новая сжатая волна,
- в природе не бывает пустоты. Именно этим пользуются специалисты-взрывники,
когда устанавливают заряды НМХ, TNT или аммиачно-селитренных взрывчатых веществ
внутри зданий, которые им предстоит разрушить так, чтобы обломки не разлетались
по сторонам, а сложившись рухнули внутрь, подобно карточному домику. Чем больше
первоначальный заряд, тем значительней последующий эффект, и поток воздуха,
ворвавшийся на Таймс-сквер после столь мощного взрыва, был колоссальным -
вырывало окна, двери срывались с петель, металлические конструкции
обрушивались, словно игрушечные, опрокидывались стены, поднимало в воздух
автомобили, а людей втягивало в эту чудовищную воронку, словно наступило
состояние невесомости. Уцелевшие свидетели катастрофы будут потом сравнивать
рев воздуха, который врывался на площадь, с шумом поезда, мчащегося прямо на
них с огромной скоростью.
Стон рвущегося металла над трибуной для высокопоставленных гостей на Сорок
второй улице становился все пронзительней, крепления огромного экрана
"Астровижн", поврежденные силой взрыва и ослабленные ворвавшимся на площадь
потоком воздуха, гнулись и скручивались под нагрузкой, которая намного
превосходила ту, на какую они были рассчитаны.
Уже через несколько секунд после взрыва гигантский телевизионный дисплей,
укрепленный на стене небоскреба Таймс-сквер ь 1, сорвался с креплений на одной
стороне и теперь раскачивался, подобно картинной раме. Вниз сыпались сотни
фунтов стекла от разбитого экрана и бесчисленных ламп дневного света. Они
устремились вниз на улицу губительным потоком, рассекая человеческую плоть,
вены и артерии, отрубая ноги и руки, вонзаясь в тела пытающихся спастись людей
с остротой кинжалов. Десятки жертв нашли здесь свою смерть еще до того, как
стихло эхо сокрушительного взрыва. Не прошло и нескольких минут, как мостовая
была покрыта кровавой слизью, стекающей по тротуарам и красными щупальцами
бегущей к канализационным решеткам, где она скапливалась, так как решетки были
забиты бесчисленными осколками.
Град стеклянных осколков сыпался вниз волнами по мере того, как крепления
огромного телевизионного экрана не выдерживали нагрузки и разрывались, все
больше наклоняя экран на одну сторону, пока он не повис под углом, почти на