"Анна Китаева, Владимир Васильев, Александр Лайк. Идущие в ночь (Роман о Каменном лесе)" - читать интересную книгу автора

слух, осязание - все остальное потом. Вулх же воспринимал мир носом. Закрыв
глаза, он вовсе не стал бы слепым; как человек легко может ориентироваться в
незнакомом месте с плотно заткнутыми ушами, так вулх, руководимый бездной
окружающих запахов, безошибочно смог бы все то же, что и с открытыми
глазами, и ничуть не хуже.
В общем, с минуту я сидел, опираясь на руки, совершенно пришибленный.
Потом все же поглядел перед собой.
На востоке, за ущельем, вставал Меар. Длинные синие тени протянулись ко
мне. Синие. Привычные, а не те, что вспомнил я недавно. Впрочем, для вулха
как раз красные тени привычнее. Интересно, а вулх на пересвете так же
удивляется воспоминаниям человека, как и я, человек? Вот ведь загадка! Что
он чувствует, зверь? Что-то ведь чувствует, кому, как не мне знать, что
звери вовсе не такие, какими считают их люди?
В следующий миг на меня упало нечто кожаное, больно хлестнув по лицу
каким-то ремешком. Мышцы напряглись, и я взлетел в воздух, вскакивая.
Тьма! Вовсе я нюх потерял с этими пересветами, сижу, как торговка на
базаре, клювом щелкаю, вокруг не смотрю.
Совсем рядом на камне сидел седой... нет, не старик, хотя сидевший
позади меня мужчина явно успел немало пережить на своем веку. Его возраст
назвали бы почтенным. От него не исходило ни малейшей угрозы, и я невольно
расслабился. Взглянул, чем же он в меня кинул.
В руках у меня были магические курткоштаны, наша с Тури походная
одежда. Это кстати, не люблю оставаться голым. Мужчина, насупившись, глядел,
как я одеваюсь. Потом - как я обуваюсь. Потом - как вооружаюсь.
- Все? - наконец осведомился он.
- Все.
Вопросы задавать мне совершенно не хотелось.
- Здравствуй, Моран.
- Здравствуй и ты... не знаю, как тебя называть.
- Называй Самиром.
Вот, значит, кто ты такой! Самир, искуснейший лекарь, чье искусство не
поддавалось ни осмыслению, ни огласке - Самир был в мире неизвестен.
Считанные люди знали, что он существует. Еще меньше знали его в лицо.
Унди Мышатник говорил мне, что это единственный человек, который умел
лечить оборотней. И лечил. Неудивительно, что он предпочитал сохранять
безвестность при таком-то таланте. Другие люди его бы не поняли.
Только теперь я сообразил, что не чувствую ни малейшего недомогания.
Боли в груди и позвоночнике исчезли без следа. Я был здоров как... как
оборотень. Вот.
- Ты меня лечил?
- Да.
- Спасибо, мастер Самир.
- Не благодари, Моран. Я всегда помогал анхайрам. Так же, как и
мадхетам.
Отчего-то я не удержался от вопроса:
- Разве это не одно и то же?
- Нет. Ты - анхайр. Человек-вулх, дитя синего солнца. А твой спутник -
мадхет.
Карса! Он знал о ней. Впрочем, чему удивляться? Значит, вот она -
разница между двумя знакомыми с детства словами. Я всегда думал, что разницы