"Николай Киселев-Громов. С.Л.О.Н Соловецкий лес особого назначения " - читать интересную книгу автора

"Ленин умер, но дух его с нами..."
Жертвами английской рабочей делегации, приезжавшей в Россию в 1928
году, является 780 заключенных Харьковской тюрьмы, что на Холодной горе;
эти, почему-то еще невыдресерованные, советские граждане сошли с ума: они
объявили голодовку и требовали, чтобы английская делегация посетила их
тюрьму. Они наивно думали, что английская делегация поможет им отшить
пришитые им чекистами дела, или хоть улучшить невыносимые тюремные
условия... Английская делегация так и уехала, ничего не узнав ни об их
желании, ни об условиях их жизни. А наивных узников с Холодной горы чекисты
свезли в "столыпинские" вагоны и дней через пять они все оказались на
Поповом острове. Там они от палача Курилки услышали: "Это вам не Бутырская
тюрьма! Это вам не Таганка! А это четыре огненные буквы: О...Г...П...У!...
Здесь мы вас научим ходить вокруг столба прямо!..

III. ПУТЬ И ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В СЛОН'е. Путь. Дрессура по прибытии. Медицинское
освидетельствование. Обыск. Первая работа.

Путь. По мере того, как на перечисленных во второй главе "врагов
советской власти" приходят выписки из протоколов заседаний коллегий ОГПУ с
короткими "слушали и постановили", заключенные переводятся из подвалов ОГПУ
в тюрьмы и потом этапами отправляются в СЛОН.
Мне несколько раз приходилось посещать пересыльные тюрьмы и я видел в
каких ужасающих условиях живут там заключенные. В общих камерах,
предназначенных на 50 человек, находилось 200-300. Все они лежали вповалку
на цементном полу: плотно прижавшись друг к другу. Ни кроватей, ни столов,
ни скамей для сидения в камерах не было. Зато всегда имелась большая
деревянная кадка, в которую все заключенные "оправлялись". Неимоверная вонь,
грязь и предельная скученность!
Отправка из тюрьмы и посадка в вагоны производится обыкновенно ночью.
Партия в 500-600 человек ведется к месту погрузки под усиленным конвоем по
самым глухим и темным улицам. Родственники отправляемых, ухитрившись узнать
об отправке партии, разгоняются чекистами-конвоирами и к вагонам, куда
грузят заключенных, совершенно не допускаются. В ожидании погрузки
отправляемые стоят в строю в тесном кольце ощетинившихся штыков конвоя.
Вокруг разыгрываются душераздирающие сцены. Всем этим женам, матерям, отцам
хочется обнять или хоть взглянуть на отправляемых в страшную ссылку дорогих
людей. Разгоняемые чекистами, они всетаки выглядывают откуда-нибудь из-за
угла, одни плачут, другие крестятся, матери шепчут: "Сыночек, сыночек..."
Заключенных и ссыльных такое множество, что арестанских вагонов под них
не хватает и они грузятся в товарные. Эти вагоны, все с тормазными
площадками, запираются на глухо. Через каждые два-три вагона идет платформа
с пулеметом. На тормазных площадках становятся вооруженные с ног до головы
чекисты из конвойных частей ГПУ, и партия отправляется в путь.
Зимой в товарном вагоне неимоверно холодно, так как печи в нем нет;
совершенно темно - ни ламп, ни свечей не выдается. Очень грязно, а главное
неимоверно тесно, никаких приспособлений для лежания или сидения и
заключенным приходится всю дорогу стоять; сесть не могут из-за тесноты: в
товарный вагон без нар сажают не менее 60-ти человек. Перед отправкой поезда
чекисты бросают в вагон старое, часто дырявое ведро и приказывают оправлятся
в него; в пути следования заключенных из вагонов для отправления их