"Владимир Киселев. За гранью возможного (Повесть про войну) [B]" - читать интересную книгу автора

внимание франкистов. А мысли его были с группой, с "детьми". "Как они там,
ушли?.."
Ожила вражеская сторона. Франкисты стреляли трассирующими пулями. Они
словно решили высветить ночь. И пули летели справа от Рабцевича, слева,
сверху.
Из этого пекла, раненный, он выбрался лишь на рассвете. Группа была
уже в штабе. Среди бойцов не было только Леона. Шальная пуля настигла
его...
Пленные оказались весьма осведомленными. Это были начальник
транспорта одной из франкистских частей, его адъютант и шофер.
Давно все это случилось, ох как давно! Шесть лет минуло. Сколько воды
утекло с тех пор, скольких товарищей уж нет в живых.
Рабцевич устало огляделся. Лошадь остановилась, пощипывала траву.
Рабцевич нагнулся, поднял сползшие на гриву поводья, натянул их.
Работа на аэродроме, который строили бойцы отряда, соседней 123-й
Октябрьской имени 25-летия БССР бригады, шла полным ходом. На огромном
поле, усеянном островками деревьев, собралось с полсотни человек. Тут же
стояло пять подвод. Бойцы расчищали поле: спиливали, выкорчевывали
деревья, сравнивали холмики, закапывали воронки, траншеи. Работали
старательно. Глядя на них, Рабцевич успокоился, забылся. Мысли его вновь
перекинулись на дела и заботы, связанные с боевой жизнью отряда,
выполнением каждодневных задач.
Вместо убитого Пикунова командиром разведывательно-диверсионной
группы Рабцевич назначил Степана Бочерикова. Это был двадцатисемилетний
кадровый военный. Перед самой войной окончил военно-политическое училище.
До прибытия в отряд был политруком роты в 11-м отдельном гвардейском
батальоне минеров-парашютистов, действовавшем на Западном фронте.
Возглавляемая им группа ушла на прежнюю свою базу.


Пахота

С наступлением погожих дней Линке заметил, что Рабцевич стал все чаще
появляться в поле за огородами. Примостившись на слеге изгороди, он
сворачивал цигарку и о чем-то сосредоточенно думал. Однажды Линке застал
его с горстью земли в руках. Рабцевич нежно растирал ее в ладонях, нюхал,
зачем-то смотрел в небо, на подернутые зеленой дымкой кусты, опять нюхал
землю.
- Игорь, - шутя сказал Линке, - уж не колдовством ли тут занимаешься?
Рабцевич тяжело вздохнул, посмотрел на него долгим внимательным
взглядом.
- А ты знаешь, Карл, я ведь семь лет был председателем колхоза.
Тяжело мне видеть вот такой нашу кормилицу-землю - жалкой, заброшенной.
Посмотри, на что она похожа. - Рабцевич горестно развел руками...
И Линке как бы впервые увидел это поле, уже два года кряду не знающее
заботливой руки хлебопашца. Война, обрушившая на людей страшные испытания,
заставила позабыть об истинном назначении земли - родить на радость людям
хлеб.
- А что сделаешь, - Линке понимающе вздохнул, - вот прогоним
фашистов, тогда и поля свои приберем, как полагается.