"Владимир Киселев. За гранью возможного (Повесть про войну) [B]" - читать интересную книгу автора

сил.
- Да ты бешеная, что ли? - забормотал мельник, тщетно пытаясь
высвободиться.
Этого только и ждала Домна.
- Вот паразит, - взъярилась пуще прежнего, - он меня еще и бешеной
обзывает. Да ты знаешь, кого обокрал?.. - У нее на глазах проступили
слезы. Она сделала вид, что готова его исцарапать, избить.
Растерявшиеся было полицаи еле оторвали ее от перепуганного мельника.
Домна не унималась: вырывалась, кричала, топала ногами, плевалась в
сторону мельника.
- Да он моих детей обокрал!
Мельник до сих пор никак не мог взять в толк, что же все-таки
происходит, а тут вдруг прозрел.
- Да она, гляньте, того... бешеная... Гоните ее...
Пожилой полицай отшатнулся, пропустил Домну и внимательно глядел на
нее. На лоснящемся лице появилась гримаса. Он брезгливо сграбастал ее,
подошел к двери и вышвырнул во двор.
Домна не сразу поняла, что произошло.
- А как же с помолом? - забарабанила в закрывшуюся дверь, заплакала.
На стук вышел пожилой полицай. Глаза - что у хищника, лапищи, сжатые
в кулаки, хрустят.
- Сгинь, нечистая сила, и чтоб духу твоего здесь не было!
Домна испуганно попятилась, коснулась телеги, села, нащупала вожжи,
дернула...
Больше в тот день у Домны приключений не было. Знакомой дорогой
доехала до Клещева, передала мину и со спокойной душой поехала к
детишкам...
Спустя несколько дней в дневнике Рабцевича появилась запись: "На
станции Калинковичи связными Клещевым и Беликовым взорваны локомобиль и
пилорама. Завод выведен из строя. Мину Клещеву доставила Домна Скачкова".


* * *

...Стоял вьюжный и холодный февраль сорок третьего года. Рабцевич
только что возвратился в Рожанов после встречи со связником. Несмотря на
то, что ездил на встречу на лошади, устал. Сказывалась бессонная ночь.
Хозяйка заботливо накрыла на стол. Он взялся было за еду, но кусок не
шел в горло. Опять вспомнился Линке. Вчера Рабцевич проводил его к
Ваупшасову - командиру партизанского отряда, действовавшего неподалеку. На
последнем совещании руководителей партизанских отрядов, организованном
подпольным обкомом партии, Ваупшасов пообещал Рабцевичу выделить одного из
своих радистов вместе с радиостанцией для налаживания постоянной связи с
Центром.
Необычно быстро собрался комиссар. Рабцевич даже удивился такому
проворству. А когда глянул в его голубые глаза, понял - комиссар надеялся
встретиться с сыном, который воевал в отряде Ваупшасова.
Ходко пошел Линке, сопровождавшие его бойцы едва поспевали следом.
- Привет Гейнцу! - крикнул вдогонку Александр Маркович.
Линке обернулся. Во все лицо - радостная улыбка. А у Рабцевича под