"Вадим Кирпичев. Краски Боттичелли" - читать интересную книгу автора

Пустяки - всего-то стал дальтоником. Нежданное упрямство подгоняло меня -
и ничего. Магазин растаял под ночным дождем. А перед глазами кружили одни
и те же старинные улочки, в голове - одни и те же вопросы. Не прихватил ли
резвый старик всю мою душу? Кто он на самом деле? С какой стати помолодел?
Ко всему неотвязная мысль угнетала меня: я не понимаю чего-то самого
главного. И все блукал по переулкам, по вопросам...
Миг - и в чистеньком дворике грибом нарисовался мой магазинчик.
Вчерашнего объявления не было и в помине, только сгорбленные клиенты с
понимающим видом нюхали пыль веков. За кассой похожая на черепашку
девчонка в очках уткнулась в тетрадку. Скучища. Звенела муха. Очкастая
черепашка по листику дожевывала свой конспект.
- Здрасть, здесь Марк Соломонович?
"Какой-такой Марк Соломонович?" - ждал я встречного вопроса, но
случилось чудо. Черепашка кивнула на кабинет директора. Сжав в кармане
отвертку, я шагнул в полумрак. Марк Соломонович что-то писал. Пачки
полетели на стол. Кучерявая шевелюра книжника удобно устроилась в мою
ладонь.
- Все отменяется, батя. Вер-ни гор-мо-ны! Да-вай меч-ту!
- Мо-о-дой че-о-век, мы про-одаем мечты, но в типо-о-графском виде...
Я задрал башку : тьфу, это был не он.
- Ладно. Извини, дядя, с дружком тебя спутал.
Растолкав плечистых жлобов, проштамповавшихся в дверях, я вылетел вон.
Хорошо, бабки прихватил.
Ноги сами привели в пивбар. День стартовал, и кореша вовсю боролись со
всемирным законом Ньютона. Благороднейшее дело, а я, крепкий, здоровый
мужик, ничем не мог помочь корешам. Отворотным зельем опоил меня из
темно-изумрудного штофа проклятый книжник. Прощай, водка. Афидерзейн,
пиво. Чем теперь зальешь сосущую воронку в груди? Хоть плач от обиды.
Мечта украдена, спиться невозможно - жизнь потеряла всякий смысл. Давай,
парень, бросай монетку, выбирай : или режь вены, или становись обывателем.
Мой жребий определила вернувшаяся на второй день жена. Как она о
деньгах узнала? И долго еще игра света на каменистых тропках чудилась мне
в глубине полировки, и солнце июльской Ялты сияло в лаке новой мебели, и
зазывный смех подружек-хохотушек издевательски звенел в ушах... Семья наша
теперь считалась образцовой. Жена говорила, что никогда не была так
счастлива со мной, только по ночам почему-то выла. Работать вернулся я в
родное СМУ-15; из театра, как меня не упрашивали, рассчитался (если
честно, не сильно и упрашивали).
Дни замельтешили словно в счетчике валюты, упаковываясь в пухлые пачки
годов. И все это время я кормил черную воронку в груди надеждой на встречу
с моим губителем. Пусть меня не отпускало чувство, что самого главного я
так и не понял, но свои три вопроса знал четко. Мечта или душа утеряна
мною? Кто ты, Марк Соломонович? За чей счет помолодел, старик? Всего три
вопроса задам я книжнику, а после вырву украденное из его груди.
По пыточному делу мною была собрана целая библиотечка. Изысканность
мастеров заплечных дел маньчжурской династии Цин, здравый примитивизм
гестаповцев, животрепещущий напор подручных Генриха Инститориса,
славнейшего и ученейшего инквизитора-молотобойца, моцартианская
естественность чекистских приемов - все было близко моему общемировому
славянскому духу. Эрудицию отметили? Удивительно, но нашлись интересные