"Пантес Киросон, Петр Калиновский. Очевидцы бессмертия " - читать интересную книгу автора

Где-то внизу был слышен шум, крики и стоны, но я боялся подойти к краю
башни, ибо она качалась, как дерево на ветру. Я судорожно ухватился за
Старца и молил увести меня вниз, но нигде не обнаруживал выхода с крыши.
Ужасные зверо-птицы совершенно не замечали нас, не пугались нашего
присутствия, мы были для них невидимы. Я спросил Старца: "Как нам уйти
отсюда, если я не вижу ни двери, ни лестницы?"
Старец вынул свой меч и ударил им по треножнику. Котёл с мерзостью
опрокинулся и рухнул к ногам истукана. Мерзость вспыхнула ярким пламенем,
истукан загорелся, а на том месте, где стоял треножник, - открылся вход в
башню.


ГЛАВА 4

Двуликие зверо-люди. - Бойня. - Встреча в лазарете с умершей
женщиной. - Вертеп в подземелье. - Идолы козла и
чёрного кота.
Мы спустились по чёрной мгле лестницы и очутились в огромном зале.
Зал был без окон и освещался факелами. Там было много двуликих
зверо-человеков. Таких ужасных существ во дворе башни я не встречал. Головы
их имели два лика. Передний был человеческим, а тыльный - звериным. И ходили
они одинаково свободно вперёд и назад. Когда шли вперёд, поступь их была .
людская, а когда пятились назад, шагали косолапо, как звери. В полумраке
отблесков факелов я заметил летающих над головами и ползающих по
зверо-человекам гадких насекомых. Они роями наполняли весь вертеп. Насекомые
были подобны паукам, скорпионам, змейкам и червям, но летали и жужжали, как
осы. Я отмахивался от них с омерзением, боясь, что они нападут и загрызут,
но Старец сказал, что они меня не тронут, они принадлежат только
зверо-человекам.
Головы зверо-человеков из этого зала были двойные. Два лика,
человеческий и звериный, были как бы склеены, и виден был рубец или трещина.
Из этой трещины не то торчала вата, не то сочился гной. Множество насекомых
ползали по этой трещине, как пчёлы по летнику. Они роились над головой,
вползали в трещины и выползали из них.
Зал был загромождён перегородками и стенами. За перегородками сидели и
сновали зверо-человеки, что-то писали, как в канцелярии, чертили на
ободранных сырых кожах, играли со злобным азартом в карты и другие игры,
жрали, как звери, сырое мясо и пили кровь. Причём жрали звериные лики,
человеческие же были обращены к круглым столам с картами, горами денег и
кругами рулеток, а руки они протягивали за спину и подавали звериной своей
пасти куски мяса.
Страшно было наблюдать со стороны двойную игру их личин. На обращённых
друг к другу человеческих ликах были улыбки или непроницаемое спокойствие, а
звериные хари они прятали друг от друга, и на них была написана злоба, жажда
мести, бешенство и алчность. Часто человеческие их лики были неподвижны, как
гипсовые маски с мёртвых, а тыльные звериные облики содрогались и корчились
лютой ненавистью. Когда гадкие насекомые улетали с голов зверо-человеков, из
трещин протягивались тонкие паутины, и сама эта паутина всё гуще и гуще
оплетала перегородки тех клеток, в которых сидели зверо-человеки. И они
становились похожи на пауков, сидящих в центре дрожащей дымчатой паутины...