"Пантес Киросон, Петр Калиновский. Очевидцы бессмертия " - читать интересную книгу автора

по земле и пыли. Вал криков отчаяния, воплей и стонов покатился над
выжженной пустыней, когда зверо-человеки стали тащить по земле детские тела,
пронзённые железными крючками! У меня.не было больше сил терпеть, я бросился
со слезами к Старцу: "Отец милый! Да чего же мы смотрим?! Да как можем
допустить .это? Защити их! Дай мне меч свой, я пойду и буду рубить это
зверьё!"
Я плакал, а Старец тихо и ясно сказал: "Здесь мы не можем никого спасти
и защитить. Спасаться и защищаться они будут сами. Мы только можем дорогу
освободить и указать на неё.,. Ты не тревожься, мужайся и будь терпелив, ибо
ещё большие ужасы попадутся тебе на пути в чужих землях. Слушай, внимай и
молчи. Теперь ещё не поймёшь всего, позднее уразумеешь.., Идём, сын мой!"
Я горестно подумал: "Он же сам говорил, что по ту сторону границы люди
живут хорошо, а тут что?"
Старец опять посмотрел на меня с улыбкой, как смотрят на маленьких
детей, и молвил: "Было бы у тебя право, сын мой, на переход в чужую землю,
тогда бы я повёл тебе прямо в ту землю, где люди живут хорошо и свято. А без
права надо тайно проходить много земель, далеко кружить... Но не горюй, зато
многое увидишь!"
Бескрайней была угрюмая земля горя и отчаяния! Мы шли и шли к башне, а
она росла, но ещё была далеко. По сторонам дороги виднелись развалины старых
башен. Судя по их остаткам, они были когда-то огромны. Развалины обуглены,
засыпаны пеплом, и подле них лежат холмы человеческих костей.
Сначала нам попадались на пути руины древних башен и кости подле них,
тоже древние, источенные и посеревшие. Чем дальше мы шли, тем свежее
становились развалины и кости. Последние руины ещё дышали гарью пожарищ, и
на костях людских была кровь и куски мяса.
Уже совсем близко была громадная, страшная башня, терявшаяся вершиной в
чёрных тучах... "Это и есть Вавилонская башня!" - подумал я.
Мы подошли к какой-то странной стене. Она была очень высока и сделана
не то из терниев, не то из заржавевшей, бурой колючей проволоки. Колючая
ограда была вся окутана чем-то серым, похожим на траву, водоросли и мусор,
который остаётся на кустах после весеннего паводка. Высокая стена, и ничего
за ней не увидишь. А подле стены глубокий, как пропасть, ров. Я вспомнил о
персидских городах, окружённых рвами с водой, о которых рассказывал когда-то
старик. Но, подойдя поближе, увидел во рву не воду, а огонь... Он полыхал
грозным пламенем, и к краю рва нельзя было даже приблизиться.
Старец взмахнул рукою, и я вместе с ним поднялся в воздух. Мы пролетели
над рвом и терниями ограды и очутились на громадной площади перед самой
башней.
Страшный грохот, треск, шум и рёв встретили нас на площади. Я не мог
сразу понять, что там происходит. Видел только тёмные тучи не то дыма, не то
пыли, которые крутились воронками, клубами поднимались вверх и окутывали
башню. Из этих чёрных клубов и слышался грохот и рёв. Я оробел от жуткого
грохота и стона, почуял что-то недоброе и страшное, что может с нами здесь
стрястись. Но я ничего не понимал и спросил Старца: "Что там такое, отец?"
"Увидишь сам, сын мой. А спрашивать у них не надо и говорить с людьми
этой страны не надо. Не бойся и молчи. Нас никто не увидит и ничего не
спросит, для нас они - слепые... А сейчас поднимемся в башню".
Башня была тёмная, мрачная и наводила, когда на неё смотришь, жуть. Как
бесконечная дорога, уходят стены в небесную высь и теряются в облаках...