"Пантес Киросон, Петр Калиновский. Очевидцы бессмертия " - читать интересную книгу автора

камни. А после попытки встать холод и боль ещё сильнее обрушились на меня.
Утих я, скорчился на холодном камне. Теперь, думаю, нечего слушать
недуги тела и боли. Пока есть время, надо думать о душе. Посидев немного,
забылся я, холод и боль перестали мучать. Что будет с моей душой?
На спасение тела у меня не было и надежды, я приготовился к смерти. Но
будет ли жить моя душа после смерти тела?
Прежде я верил в бессмертие души, крепко и непоколебимо верил. А
теперь? Страшно-страшно становилось не за тело, а за душу, за самую жизнь
свою! Снова вспомнил я последний сон в этой каменной яме. Быть может, как во
сне этом, отделится душа от тела, превратится в нечто парящее, но всё
чувствующее, видящее, понимающее и продолжающее вечную жизнь в этом мире?
В снах, конечно, в снах разгадка величайшей тайны бессмертия души...
Сны похожи на смерть. Душа отлетает от спящего тела и бродит по этому миру и
в мирах иных. Я перебирал в памяти все свои сны, которые ещё хранила память,
ища в них подтверждения. Но тут я вспомнил, что мне говорил о снах один
учёный партиец-безбожник: что сны, дескать, - это такое состояние
человеческого организма, когда выключается бодрствующее сознание, а
подсознание ещё работает в сонных клеточках белого или серого вещества
мозга... Я стал размышлять над словами безбожника. Да могут ли какие-то
клеточки содержать в себе всё то, что я видел? Как они, эти клеточки, видят,
слышат и говорят моим языком? Разве у этих клеточек белого или серого
вещества есть глаза, уши, тело, страх? И этот полёт ввысь над землёй, он
тоже был только в клеточке? И всё то, что я ясно видел, всё то сложное, что
я переживал, это только химические реакции в клеточках мозга? Могут ли
клеточки страдать, гореть верой, охватываться отчаянием? Нет, эти сложнейшие
чувства переживали всё моё тело и душа, а не какие-то отдельные клеточки
подсознания! Всему моему существу было больно и страшно, как наяву видел всё
это я целиком, а не клеточки. Моя душа, нечто огромное и несоизмеримое с
клеточками мозгового вещества под скальпелем и микроскопом
анатома-материалиста, - вот кто совершал тайное путешествие во сне.
Тот же партиец говорил мне, что мысли сами работают в голове, как
заведённая машина. Как же они работают без меня и моего ведома? Я в подвале
сижу, а мысли сами летают под облаками? Ну, а где же я был в то время, когда
тело спало, а мысли работали автоматически, как кем-то пущенная машина, я -
человек в целом, с душою и чувствами?
В поисках души своей у меня возникал один вопрос за другим.
Ведь во сне действовала и жила не одна какая-нибудь мысль или группа
клеточек, во сне я действовал как целостный человек, с волей, чувствами,
ощущениями и рассудком. Этот человек во сне страшился, спасался от врагов,
предчувствовал опасность, думал о том, как надо защищаться, т. е. в этом
путешествии в неведомый край принимала участие вся человеческая душа в
целом. Получалось так, что человек порождает мысль, которая обладает
способностью превращаться в отдельного человека и сама мыслить и
чувствовать, скитаться в снах и возвращаться в тело... Постичь всё это было
безмерно трудно.
Что я знал о душе своей? Что делало меня человеком? Не кожа и хрящи.
Кожей обладает и улитка, хрящи есть у рыбы. Не сердце, - оно есть и у
собаки. Меня делало человеком милосердие, вера в Бога, жажда правды, любовь,
поиски истины и справедливости. Всё это было невещественно. Я не верил, что
может существовать в мозгу клеточка, в которой, как улитка в своей раковине,