"Сергей Кириенко о событиях 17 августа" - читать интересную книгу автора

что вы вкладывали по 80% годовых и искренне думали, что это абсолютно
надежно. Или вы бестолковы, или нас пытаетесь считать такими. Давайте этого
не делать". Поэтому стартовые условия переговоров с ними заключались в том,
что потерять 50% дохода они были готовы спокойно. Если им отдадут 50% от
ГКО, но как гарантированный валютный доход, они с этим согласятся. Кстати,
сейчас все запутались во времени, - но ведь 17 августа мы не объявляли
условия реструктурирования, никакого дефолта по ГКО мы не объявляли, мы
заявили о неизбежности реструктуризации. После этого пригласили
представителей двух известных мировых компаний - "J.P. Морган" и "Дойче
банк". Две компании, американская и немецкая, которые попросились с нашей
стороны поучаствовать в разработке процедуры реструктуризации. Я встречался
недели тр и назад в Штатах с вице-президентом "J.P. Морган", который тогда
это готовил, и он со слезами на глазах говорил мне, что к вечеру 22 августа
они выработали практически ту же модель реструктуризации, которая
подписывается сейчас, по прошествии четырех месяцев. Была бы она подписана,
как миленькая. Что им нужно было увидеть? Им нужно было увидеть три вещи:
что реструктуризация необходима, достаточна и равноправна. Hеобходима, так
как мы должны показать, что мы реконструируем не потому, что нам хочется их
обмануть, а потому, что это единственная возможность сбалансировать бюджет.
Достаточна, так как она делается в таких пределах, чтобы через полгода мы
не сказали, что у нас новый долговой кризис и что надо проводить новую
реструктуризацию или новую девальвацию. И равноправна, чтобы было понятно:
то, что мы выиграем, проводя реструктуризацию, мы не направляем на спасение
собственных олигархов. Условия для любого иностранного инвестора будут
такими же, как для любого российского инвестора. Hа этих условиях
иностранные инвесторы готовы были подписывать соглашение. Мы собирали их 20
августа, я их собирал, и никаких скандалов и истерик у нас не было. Hикто,
конечно, не говорил "спасибо". Hо, тем не менее, спокойная реакция,
готовность подписывать была, что подтверждается и заявлениями МВФ. Для нас
было принципиально важно 17 августа получить соответствующее заявление МВФ,
который подчеркивал, что если мы проводим такую реструктуризацию, то это не
перечеркивает возможность получения второго транша МВФ. Договоренность
состояла в том, что, если мы это делаем, мы получаем второй транш МВФ в
сентябре и к нему тут же получаем частное размещение. Будете смеяться,
история была примерно следующая. Во вторник 18 августа, когда начали
приезжать на эту встречу банкиры, Федоров мне сказал: "Вот такой-то банк
(не буду его называть - это все-таки коммерческая тайна) хочет с тобой
встретиться". - Я подумал, жаловаться будут на жизнь, на то, что мы их
обижаем. - "Поговори с ними сам. Что я им еще отвечу?" - "Да нет, они денег
дать хотят". Понимаете, все банкиры - циники, это же понятно. Сам такой.
Логика простая: деньги дают не тому, кто добрый и хороший, а тому, кто
может их вернуть. То есть он приезжает, и сначала ему становится обидно,
что у него отобрали 50% дохода, а потом он заглядывает в наш бюджет и
видит, что если мы таки отберем у всех 50% доходов, то бюджет станет
сбалансированным. Значит тот, кто первый к нам прибежит и сумеет дать эти
5-6 млрд., тот неплохо заработает. Поэтому первое, что умный банкир сделал,
он тут же, во вторник, поплакавшись, пришел вечером и сказал: "Давайте, я
вам дам в сентябре эти 5-6 млрд.". Поэтому к среде уже 19 августа
договорились о том, что мы в сентябре за вторым траншем МВФ получаем 5-6
млрд., которые закрывают нам ту дыру, которую мы не закрыли в начале