"Анна Кирьянова. Охота Сорни-Най (журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

братьев и сестер, вечно хотевших есть. Стипендию Светка делила на две части
и посылала половину в деревню.
Авторучки и пиджаки покупали студенты из богатых семей, которых
содержали обеспеченные родители. Конечно, можно было подработать другими
способами: например, разгружать вагоны на станции Свердловск-Сортировочный.
Но это был такой тяжелый труд, и за него так мало платили, что Юра, дважды
отмучившись с вечера до утра, решил рискнуть.
Риск был у него в крови. В судьбе Юры была еще одна мрачная страница, о
которой не знали его однокурсники и друзья: Юра был сыном заключенной! Он
родился в 1936 году в лагере для врагов народа. Врагами народа оказались его
родители: чешский коммунист Славек и Зинаида Гершензон, сотрудница партийной
газеты. Чешского коммуниста расстреляли сразу, по решению "тройки", за связь
с британской разведкой, предательство родины и партии. Беременную Зинаиду
отправили в страшный лагерь, бросили на нары из неструганого дерева вместе с
такими же бедолагами, продолжавшими искренне верить в торжество коммунизма
на всей планете. Женщины, еще вчера разъезжавшие в автомобилях, носившие
роскошные шубы и настоящие бриллианты, жены и дочери крупных военачальников,
партийных работников и ученых, теперь возили тачки с землей, обрубали сучья
у поваленных деревьев, давились в очереди за миской жидкой баланды...
Замотанные в тряпье, с выбившимися из-под платков волосами, они напоминали
картину Дантова ада: почти беззвучный стон стоял над лагерем.
Зинаиде приходилось хуже многих: хрупкая, изнеженная еврейка из семьи
богатого ювелира, Зина была обречена на гибель, если бы не покровительство
одного из лагерных начальников. Даже в убогих тряпках, без косметики и
перманента, Зинаида была очень хороша собой: полногрудая, чего не могли
скрыть даже бесформенные одеяния, с тонкой талией, с черными бровями-дугами
и прекрасными глазами, она и в толпе привлекала мужское внимание. Мрачный, с
бритой красной головой, мордатый, товарищ Серов молча затащил ее на диван.
Тут начинается темная страница истории Юры Славека. По рассказам
Зинаиды, она попала в лагерь уже на сносях, месяце на третьем-четвертом, а
потом родила мальчика в холодном медпункте, под руководством посаженного за
растление малолетних профессора Айзенберга, ныне - фельдшера
исправительно-трудового лагеря. Но Юра сомневался в честности матери. Скорее
всего, он был сыном того самого крестьянина Серова, поставленного партией и
народом на исключительно важный и ответственный пост начальника над
заключенными. Поэтому и выжила Зинаида; поэтому и родился Юрик, довольно
упитанный и крепкий малыш, которого не сразу отправили в детдом, как было
принято в случае рождения вражеских детей, а около трех лет держали вблизи
лагеря у местной женщины, игравшей роль няньки. Более того, у маленького
Юрика были даже игрушки: деревянный самосвал, пирамидка с разноцветными
кольцами, плюшевый медвежонок... Юра смутно помнил большого лысого человека
в френче защитного цвета, тыкающего мальчугана пальцем в живот и грубо
хохочущего от удовольствия, когда ребенок заходился тоненьким хихиканьем и
писком. Людоед во френче рылся в карманах и доставал леденцы с налипшей на
них табачной крошкой, куски белого рафинада и каменные прянички, протягивал
их мальчику толстыми пальцами, улыбался... Нет, не мог начальник Серов вести
себя так с чужим мальчишкой, с сыном пусть и красивой, но заключенной. Это
голос крови заставлял жестокого начальника приходить в окрестную деревеньку
и разглядывать плод своих утех, с удовольствием подмечая ямочку на
подбородке, нос-картошечку, яркие голубые глазенки, точь-в-точь как у него