"Инна Кинзбурская. Один год в Израиле (записки репатрианта)" - читать интересную книгу автора

ожидала прихода юной няньки и тут же распускала на полу лужу. После этого
снимала штанишки и вытирала ими пол. И со взрослым злорадством наблюдала,
как Аля наводила порядок, мыла пол. Терпеливо давала себя переодеть. А через
полчаса повторяла свой номер. Это как называется: охранять? сторожить?
- Аля, ты хочешь всю жизнь нянчить чужих детей? Мыть чужие полы?
Она молчит, но я ведь знаю, что она этого не хочет. И она знает, что я
это знаю. И еще Аля знает о моей мечте: чтобы она училась в университете. И
закончила музыкальную школу. Но Аля спрятала свою нежную флейту в старый
ципорин шкаф, а до университета еще несколько лет - там будет видно.
Алина молчит, замолкаю и я, понимая всю бесполезность моих нотаций. Свои
мечты я привезла с собой вместе со своей ментальностью, а здесь другая
реальная жизнь. Алина очень похожа на нас, но, может быть, это как раз и
плохо.
Она сказала мне как-то, когда я предложила купить какую-то обновку:
- Не надо.
- Почему? Тебе не нравится?
- Я знаю, что нет денег. И понимаешь, я уже научилась ничего не хотеть.
Слышать такое страшно. Но еще тяжелее видеть ее боль за Володю, ее отца,
который все умеет, знает все на свете и бесплодно ищет работу.
...Вечером Володя сказал:
- Говорят, в пекарне за полсуток можно заработать полсотни. Надо только
прийти пораньше.
Пораньше пришло человек тридцать. Толпились у дверей, поглядывая на часы,
друг на друга - с опаской: соперники. Не знакомились, вдруг в разговоре
сблизишься, а потом одного возьмут, а другого - нет. Когда чужие, легче
работать локтями. Наверное, они не думали так конкретно, просто молчали - не
до бесед.
Вышел невысокий темнолицый господин, ни о чем не спрашивал, оглядел всю
команду взглядом бывалого покупателя, ткнул пальцем в одного, в другого:
- Ты, ты, ты... - и ушел, оставив дверь полуоткрытой. На Володю этот
судьбоносный перст не указал.
- Ну и что? - говорили мы, собравшись вокруг Володи. Он сидел на старом
ципорином диване неподвижно и смотрел в пустоту. - В другой раз возьмут. Мы
же не голодаем.
Не взяли и в другой раз. И в другом месте тоже.
- Ну и что? - говорили мы. - Им же хуже. - Мыто знали, как Володя умеет
работать.
Как-то знакомый олим, работающий в частной мастерской - у подрядчика,
сказал, что его хозяину нужен еще один работник. Уволился араб, хозяин хочет
взять олима из России. Мы понимали - олим дешевле.
- Пойдешь? - спросили мы Володю. - Там тяжело.
О чем речь? Тяжелая, но - работа!
Он не спал всю ночь и, когда уходил из дома, был, как натянутая струна.
Вернулся затемно, лег на диван, вытянулся, молчал. Говорить не было сил. Аля
укрыла его пледом.
Потом мы узнали короткую историю этого длинного дня.
Хозяин оглядел не очень-то могучего с виду Володю и с некоторым сомнением
подвел его к рабочему месту - ножницам для рубки железа. Это был огромный
монстр, который должны были привести в движение Володины мускулы.
- Понятно? - спросил хозяин.