"Екатерина Кинн, Наталия Некрасова. Самое тихое время города " - читать интересную книгу автора

напротив, да светилась в стеклянной витрине у остановки зеленая реклама
какого-то кабинета психологической помощи.
- Все десятый сон видят, - проговорил Игорь поглаживая запрыгнувшего на
стол Вильку промеж ушей. - А мы с тобой не спим...

Мой Город видит сны.
В сотах многоквартирных домов спят люди Моего Города. А я иду по
затихшим улицам, и за каждым поворотом - дорога чьих-то снов. Свернуть?
Пройти мимо?
Мой Город спит.

Ночью над Москвой пролетел нездешний ветер, распахнул форточку. Женщина
резко проснулась, услышала плач дочки, подошла. Девочка раскрылась во сне и
замерзла. Она укрыла ее, немного посидела рядом, прижав руки к глухо
колотящемуся сердцу.
Спать уже не хотелось. Совсем. Она подошла к окну. В доме напротив
горели два одиноких желтых прямоугольника. Тоже кто-то не спит. Интересно,
сколько народу в Москве сейчас проснулось от такого же резкого толчка, как и
она? Словно кто-то позвал - только вот кто и что было в том зове? Она не
помнила.
Она пошла на кухню. И остановилась на пороге. В тени снова сидел - Тот.
Тот, с оловянными глазами. С лицом Николая. Господин Ответа Нет.
- Уходи, - почти умоляюще сказала она. - Уходи же! Ты же умер! Что тебе
надо?
Господин Ответа Нет сидел молча, глядя на нее глазами-оловяшками.
Она стиснула зубы и зажгла свет. Он исчез - но теперь отражался в окне.
Он никуда не ушел. Никуда. Он всегда здесь, всегда стоит за плечом.
После известия о гибели мужа оставаться в этой квартире стало
невыносимо. Здесь поселились шепчущиеся тени. И Господин Ответа Нет. Он
приходил ночью, в часы бессонницы. Он улыбался совсем как покойный муж, и
если бы не мертвые оловянные глаза...
- Господи, я же пыталась, - прошептала она. - Я же пыталась...
Дурацкое оправдание. Вышла замуж она "с налету", честно старалась
полюбить мужа, и, кажется, даже получилось. Родилась дочка. А потом все
пошло наперекосяк...
Может, следовало все же поговорить с ним? Продраться через его
раздражительность и выяснить, что с ним творится? Не успела. И не хотела,
честно призналась себе она. Они были и остались чужими людьми. И все равно
разошлись бы. И, как ни кощунственна эта мысль, она была даже рада, что он
погиб. Все разрешилось раз и навсегда.
Но в этом доме оставаться было невозможно. Невозможно!
Она набрала номер, мимоходом глянув на часы. Три ночи. Ну и пусть. В
Сиднее сейчас не спят...
- А ну тебя, - вдруг зло выругалась она и бросила трубку, не дождавшись
звонка. - И в Кельн не буду, - с каким-то злорадством сказала она кому-то
неведомому. - Нужна я вам...
И набрала еще один номер. Здешний. Московский. На том конце провода
тоже не спали.
- Ольга Антоновна? Да нет, не спится... А вы что? Да-да, я тоже...
Ольга Антоновна, можно мы с Катюшей к вам переедем? Не могу я больше одна.