"Екатерина Кинн, Наталия Некрасова. Самое тихое время города " - читать интересную книгу автора

Кэт припомнила тех, кто приезжал к ним свататься, чем ее пытались
поразить. Один аж на печке ходячей приехал - и ладно бы сам изобрел, а то
Щуку заставил. Другой приперся с золотой гусыней. Ну богатый. И что? Опять
же - дураку привалило нечаянное счастье, и после этого все девки, что ли, к
его ногам падать должны? Третий был какой-то заморский. Вот после него Кэт
совсем озверела, потому как тот привез с собой семерых... пукающих земляков,
которые на такой вот "волынке" играли мелодии его горной родины. Говорил,
что у него на родине дамам это развлечение нравится, выжрал бочку пива и
задрых под столом. Ну не дурак ли? Самый настоящий Шон-дурак.
После чего Кэт заявила, что будет загадывать женихам загадки, а кто не
отгадает - голову долой. Конечно, никому голову не стали бы рубить, но
женихи сразу иссякли. Особенно после того, как какой-то умник попытался
разгадать ее загадки с помощью колдовской книги. Запасся заранее. Ну Кэт-то
понимала в книжной премудрости больше всех в Родном краю, недаром так ее и
звали - Катерина Премудрая. И книга стала выдавать женишку такие варианты,
что тот сам сбежал куда подальше.
А Кэт сказала отцу с матерью, что, раз замуж ей не за кого, поедет она
учиться. Авось время пройдет - что-то и переменится.
"Матушка, - писала Кэт, - у меня все хорошо. Диссертация движется к
концу, на тот год уже буду защищаться. Если найду, кого оставить присмотреть
за кошками моими, то на каникулы приеду и Новый год встретим вместе. А про
женихов... мамочка, если бы нашелся такой, ради которого легко семь хлебов
каменных изглодать, семь пар железных сапог сносить, - пошла бы, не
раздумывая..."

Голубь улетел, Просто-Машка дрыхла в гнезде из старого пухового платка,
под ее теплым, слегка уже выпирающим боком пригрелась серебряная змейка
Скарапея. Где-то в доме играли на пианино. Не вполне уверенные руки
разучивали вальс "Осенний сон", сбиваясь на смене темпа.
"Кружатся листья в старой аллее, расстилая ковер тоски..."
Кэт включила компьютер. У нее был теперь новый "десктоп" - рисунок
рабочего стола, старательно сделанный из отсканированной журнальной
иллюстрации. Индракумара, белокурый и синеглазый сын Индры. Она долго
смотрела на портрет и вдруг снова, как тогда в библиотеке, ощутила спиной
взгляд. Обернулась.
Сиамец лежал, свернувшись в кресле, и не сводил с экрана голубых глаз.
Взгляд был тоскливый-тоскливый.
- Что ты? - подошла к нему Кэт. - Грустишь? Что с тобой?
Она протянула руку погладить зверя, но тот отстранился.
- Ну ладно. Мы еще просто не привыкли друг к другу. Но хорошо, что ты у
меня есть. А то мне так одиноко, дружок ты мой синеглазый... А знаешь, я
пока буду звать тебя Принцем.

А где-то далеко неумолимо-медленно уже движется на Мой Город свинцовое
воинство туч. Тяжелые, угрюмые, и ветер - косматый пастух - подгоняет их
свистящим бичом, и рог Осенней Охоты все ближе и ближе. Мне печально. Мой
Город - как нахохлившаяся птица под дождем...

Андрей тосковал по девушке-призраку.
Сначала он пытался увидеть Вику хотя бы во сне, но каждый раз